Так поступали все, но не Кейн.
В толпе перед Студией не было человека, который не знал бы его историю – историю пацана из Миссионерского округа. Он был одним из них – то есть они так думали – и никогда не забывал, откуда он вышел, где его корни: об этом ему неустанно напоминали пресс-агенты Студии. Шофер черного лимузина торопливо выскочил наружу, но все равно опоздал, пассажирская дверца распахнулась раньше, чем он успел подойти к ней: Трудящиеся сами открывали себе двери. Кейн вышел, и толпа затаила дыхание.
Стоя у лимузина, спиной к воротам, он разглядывал своих притихших поклонников. Те, кому удалось пробиться ближе, обратили внимание, что лицо Актера угрюмо, – видно, его что-то тревожит, решили они. Некоторые подталкивали друг друга локтями, показывая на серебристые волоски в его бороде и волосах – вроде их стало больше.
Но его неподвижность скоро зачаровала и ближних, и дальних, так что даже Свободные, опаздывая на сеанс, казалось, притормаживали свои авто над толпой, прежде чем зайти на посадку. Кейн расправил плечи, сверкнул глазами и обнажил зубы в безрадостной улыбке.
Медленно он поднял сжатый кулак и приветствовал толпу жестом более древним, чем Колизей.
Толпа взревела.
Кейн шагнул в раззявленную пасть ворот, и они захлопнулись за ним, лязгнув железными челюстями.
«Чертов бал, – думал он, направляясь к главному входу. – Как же я ненавижу это дерьмо».
В подвале «Надземный мир – Норма», таком же, как у него дома, только намного больше, Кейну выдали шесть серебряных монет – его запас наличности в Надземном мире.
В артистической его уже ждал Кольберг. У дверей вытянулись по стойке смирно двое охранников в красном.
– Отлично… э-э-э… ты показался толпе там, у ворот.
– Спасибо.
– По поводу небольшого недоразумения между нами вчера вечером – я понимаю, у тебя стресс. Как отреагируют подписчики… э-э-э… поживем – увидим. Если ничего особенного не произойдет, будем считать, что все забыто.
Кейн взглянул на охранников – их лица скрывали опущенные тонированные забрала шлемов.
– То-то я гляжу, вы уже все забыли.
Кольберг нервно хмыкнул.
– Пара указаний напоследок. Сразу к Ма’элКоту не ходи, поищи сначала Паллас Рил – пусть все выглядит естественно. Никто не должен знать, какова твоя истинная цель. И… э-э-э… – Он кашлянул в ладонь. – О Ламораке. Если он еще жив… но его, к примеру, схватили… ни при каких обстоятельствах не пытайся его спасти.
– Уверен, Карл оценит вашу заботу.
– Постарайся взглянуть на дело с нашей точки зрения. Твое участие обеспечивает успех любого проекта вернее, чем участие любого другого Актера; откровенно говоря, было бы просто глупо рисковать тобой ради того, чья аудитория, изначально более чем скромная, неуклонно сокращается уже три года подряд. Но если ты все же засечешь его мыслепередатчик поблизости, то выручи его, только без риска для себя. Мы заинтересованы в том, чтобы «Полная форма» сработала, а ты получишь процент с проката каждого его кубика.
– Учту. – Кейн показал на часы. – Пять минут.
– Ах да. Ни пуха тебе… гм… ни пера.
– К черту.
Огни Кавеи потускнели и погасли, на экранах в комнате технической поддержки отыграли и пропали кадры с горой – стандартная проверка индукционных шлемов. В проходе между рядами коек, на которых лежали первоочередники, чьи лица скрывали керамические щитки индукционных шлемов, показалась тень. Вот она скользнула снизу вверх по ступенчатому боку пирамиды – платформы Трансфера – и остановилась точно в геометрически расчисленном центре верхней площадки. Над площадкой, повторяя ее периметр, вспыхнули софиты: их было так много, что их свет соперничал с солнечным.
