«Годфри, ты один из троих моих законных сыновей, хотя ты предпочитаешь проводить свои дни в пивных, в грязи. Тебе были предоставлены все привилегии жизни, но ты отверг каждую из них. В моей жизни нет большего разочарования, чем ты».
Годфри скривился и передвинулся, испытывая неудобство.
«Ну, тогда полагаю, мне здесь нечего делать и я могу вернуться в пивную, не так ли, отец?»
Быстро и насмешливо поклонившись, Годфри развернулся и направился к двери.
«Вернись на место!» – закричал МакГил. – «СЕЙЧАС же!»
Но Годфри продолжал идти, игнорируя его. Он пересек комнату и открыл дверь – на пороге стояли два стражника.
МакГил кипел от ярости, когда оба вопросительно посмотрели на него.
Но Годфри не стал ждать – он оттолкнул их со своего пути и вышел в коридор.
«Задержите его!» – крикнул МакГил. – «И держите его подальше от глаз Королевы. Я не хочу, чтобы его мать видела его на свадьбе своей дочери».
«Да, мой сир», – сказали они и, закрыв дверь, поспешили за Годфри.
МакГил сидел, тяжело дыша, с красным лицом, пытаясь успокоиться. В тысячный раз он задавался вопросом, что же он натворил, если заслужил такого сына.
Он посмотрел на остальных детей. Четверо смотрели на него, ожидая в полной тишине. МакГил сделал глубокий вдох, пытаясь сконцентрироваться.
«Остаетесь вы двое», – продолжил он. – «И из вас двоих я выбрал своего приемника».
МакГил повернулся к своей дочери.
«Гвендолин, это будешь ты».
В зале стало трудно дышать. Все его дети казались шокированными и Гвендолин больше всех.
«Вы сказали точно, отец?» – спросил Гарет. – «Вы сказали Гвендолин?»
«Отец, это большая честь для меня», – произнесла Гвендолин. – «Но я не могу этого принять. Я женщина».
«Это правда, женщина никогда не сидела на троне МакГилов. Но я решил, что настало время изменить традицию. Гвендолин, ты самая умная и энергичная молодая девушка из всех, кого я встречал. Ты молода, но с Божьей помощью я еще поживу. И когда придет время, ты будешь готова править королевством. Оно будет твоим».
«Но отец!» – закричал Гарет с пепельным лицом. – «Я старший из твоих законных сыновей! Всегда, на протяжении всей истории МакГилов, королевство переходило старшему сыну!»
«Я – Король», – мрачно ответил МакГил. – «И я определяю традиции».
«Но это несправедливо!» – умолял Гарет, едва ли не плача. – «Я должен стать королем, а не моя сестра. Не женщина!»
«Попридержи язык, мальчик!» – закричал МакГил. Его трясло от ярости. «Ты смеешь оспаривать мое решение?»
«И мне предпочли женщину? Такого ты обо мне мнения?»
«Я принял свое решение», – сказал МакГил. – «Ты будешь уважать и подчиняться ему, как и каждый подданный этого королевства. А теперь вы можете оставить меня».
Его дети быстро склонили головы и поспешили выйти из комнаты.
Но Гарет задержался в дверях, не в силах заставить себя удалиться.
Он обернулся и встретился взглядом с отцом.
МакГил увидел разочарование на его лице. Конечно, он рассчитывал услышать свое имя сегодня. Более того, он хотел этого. Отчаянно. Это нисколько не удивило МакГила – и именно поэтому он не сделал его своим приемником.
«Почему ты ненавидишь меня, отец?» – спросил Гарет.
«Я не испытываю ненависти по отношению к тебе. Я просто не считаю, что ты можешь управлять моим королевством».
«Это почему же?» – настаивал Гарет.
«Потому что это именно то, чего ты жаждешь».
Лицо Гарета стало темно-красным. Разумеется, МакГил высказался о его истинной натуре. Король наблюдал за его глазами, он видел, что они горят ненавистью к нему, о которой он и не подозревал.
