Героин - страница 10

– Женюсь сразу же после обеда, – во всеуслышанье объявил Арсений, с улыбкой принимая из ее рук карту блюд; правда, говорил он по-русски.

– Слава богу, ты несовершеннолетний, – хмуро отозвалась Маша, проглядывая названия в меню; подавляющее большинство из них были незнакомыми. – Я чувствую себя блеклой великаншей.

– Да, представляю каково тебе сейчас, – сочувственно поддакнул братец. – Белая, как вареник! И прыщ вон на лбу лезет…

Маруся машинально провела рукой по лбу, никакого прыща не было и помине. Подняла горящий негодованием взгляд на брата – честное слово, руки так и зачесались отвесить маленькому негодяю подзатыльник! Но в подобной обстановке, это выглядело бы более чем странно. Тот довольно улыбнулся: собственно, на такую реакцию он и рассчитывал.

– Пожалуйста, посоветуйте нам что-нибудь, пока мы еще не разобрались, – подняла, наконец, Маруся глаза на куколку, застывшую в вежливом ожидании.

Официантка начала что-то объяснять на своем полуптичьем-полуанглийском, плавно водя маленьким пальчиком с накрашенным красным ноготком по строчкам меню, и Маша наугад согласилась. Надо полагать со временем она научится понимать их странный говор, ведь другие как-то с ними общаются, а пока, чем меньше слов, тем лучше. Вряд ли им предложат жареных тараканов здесь, в «Белой Орхидее».

То ли она угадала, то ли просто повар был отменный: все оказалось вкусно. Суп в маленькой плошечке с фарфоровой ложкой – вроде бы на китайский манер, какие-то грибы, кусочки мяса и непонятные овощи, но все же по-другому. Потом лапша с крабами и соусом. Надо, ох надо бы все-таки у кого-нибудь узнать, как это называется… чтобы заказывать каждый день… А на вид вроде бы так незатейливо. Десерт уже не влез. Хотя горящий коньячным жарким пламенем жареный банан с ванильной подливкой, который принесли Габби, выглядел весьма и весьма соблазнительно. Обязательно нужно попробовать… как-нибудь в другой раз.

После обеда они осматривали виллу и парк вокруг, а потом Маша плавала в море. Вода была чистая и теплая. Посреди зимы это кажется каким-то волшебством – ведь только вчера еще месили ногами грязный уличный снег. Арсений, как она его ни приглашала, купаться отказался, заявив, что не прихватил с собой сапог. Мол, он, безусловно, собирался намочить их в Индийском океане, как это принято у приличных людей, но по забывчивости оставил дома. Теперь вот не знает, что и делать… На самом деле, он забыл плавки, но не хотел в этом признаваться.

Маруся быстро сообразила, что к чему.

– Господи, да купайся в трусах, кому ты нужен! Все равно вокруг никого!

Оскорблено поджав губы, тот покачал головой.

– Еще чего, в трусах… А если меня увидит прекрасная Бунма! Может, ты забыла, я намерен на ней жениться! Какие-то трусы придумала…

– Тогда пойди переоденься в шорты и купайся в них на здоровье!

Арсений с удивлением на нее посмотрел, в том смысле, надо же, до чего способен додуматься мыслящий планктон, особенно, если в него потыкать палкой, и неспешно похромал в сторону дома.

Она осталась одна на безлюдном берегу. Впрочем, не совсем безлюдном: трое тайцев недвижными изваяниями замерли поодаль у своих лодок, вытащенных до половины на песок – лодки были большие, раскрашенные полинялой от воды и солнца краской в синий, бордовый и изумрудный. Удивительно красивые и необычной какой-то формы – пузатые, с удлиненными, загнутыми вверх кормой и носом – они удивительно органично вписывались в пейзаж, составляя одно целое с местной экзотической природой. Ряд старых пальм отделял пляж от парка, их громадные веерные листья давали хорошую тень, под ними стояли пустые лежаки – здесь, по всей видимости, даже загорать нужно в тени, но людей что-то не видно, наверное, после обеда отдыхают по своим номерам.