Герой 90-х. Душевное интервью - страница 5

– День добрый, а можно моему другу номер с видом на море? Оформите на мои документы! – Колисс кладет на стойку служебное удостоверение.

Обалдевшая девушка-администратор в униформе пыталась возражать, что это как бы животное, посмотрите же, это ведь осел, он ведь грязный, санэпидемстанция категорически запрещает, оштрафует, закроет, к нам с собачками и кошечками нельзя даже с ветеринарными документами!

На что Андрэ, грозно сверкая очами, рыкает: «Как смеешь ты оскорблять моего друга! Какой-такой осел?! Да он не слишком умен, и упрям. Но он верный товарищ. И вообще, на что вы тут намекаете? Что мои друзья – животные? Может я сам, федеральный чиновник второго ранга – не человек вам, а так из зоосада убежал?!»

Градус накаляется, несчастная пунцовая девица оседает под стойку, успев нажать кнопку вызова службы безопасности. Конечно, она узнала Колисса – его тут знали все. Стоит ему появиться на горизонте – так в воздухе пахнет тропической грозой, и никакие милиция с ФСБ не спасут! Он ведь государев опричник!

Начинает собираться беспечная публика, щелкают фотоаппараты, сверкают вспышки – чистый Голливуд. Появляется начальник службы безопасности и с ходу пытается снять напряжение: «Конечно, Андрей Евгеньевич, заселим вашего друга без проблем в самый лучший номер, вот только надо сначала прибраться. А так-то с номерами у нас напряг, самый сезон, аншлаг, но для вас-то мы в лепешку расшибёмся! Только надо там тапочки разложить, полотенчики развесить, спреем побрызгать, лебедя на постели изобразить. А вы пока пройдите в ресторан, позавтракайте с другом, там и номерок подоспеет». Видно, человек опытный знает: в таких случаях надо тянуть резину: глядишь – само образуется.

Вход в ресторан отсюда же, из фойе, только на пол-этажа ниже. Нужно спуститься по шести ступенькам – и вот он, «Хрустальный». Полукругом выходит на бассейн. Столики рядами, отельный завтрак закончился, и все уже прибрано за гостями. Полы мокрые от свежей швабры. Туда чинно прошествовали втроём: Колесов, его друг и начальник безопасности. Мигом нарисовался официант, вопросил: «Чего желаете-с?» – стараясь не смотреть на мохнатого Андрюшиного друга и не особо дышать, потому как запах от переживающего стресс ишачка исходит впечатляющий.

Андрей начал привычно распоряжаться: «Расскажите-ка сударь, и чем у нас тут кормят? А для начала принесите-ка что-нибудь моему другу. И пошустрее. Имейте в виду: он у меня – веган!»

Буквально через пару минут бегом выносят пластиковый тазик оранжевый, задекорированный фольгой для пущего гламура, в нём какая-то зелень рубленная, огурцы, авокадо, морковь и типа мюсли из зерна с орехами. Безопасники стоят неподвижно, как статуи, за ушами пружинки. Часть зевак-туристов переместилась вслед за нашими героями. И в фойе, и на ступеньках, и в шоке. Двойное удовольствие, понимаешь, у отдыхающих – никаких экскурсий посещать не надо! Не каждый день ишаки в гостиницу селятся и на завтраки ходят!

Осел к еде даже не притронулся, в милиции бы сказали: в «состоянии аффекта». Так что сложил невольник обреченно свои немаленькие уши, хвост обкаканный повесил и тоскует, как зек в кабинете следователя. А новый хозяин, он же государев вельможа, глумливо приговаривает: «Поешь-поешь, дружище, приятного аппетита!» – и миску под нос итальянским туфлём подпихивает.

Но надо бы и самому господину Колесову заморить червячка. Он наклоняется, берет со столика меню полистать, а другая рука машинально ослабляет повод. Почувствовав сладкий аромат свободы, четвероногий узник со всей дури дёргает башкой, вырывает веревку из руки Андрея и в три скачка оказывается у лестницы. Беглый осел, преодолев ступеньки, летит вон из роскошного плена так, будто вслед по нему с вертухайских вышек строчат пулеметы. При этом орет дурниной на всё фойе, и это не какие-то там «иа-иа», а сотни децибел иерихонских труб. Но «летит» – это чересчур громко сказано: пол слишком скользкий, бедняга буксует по поверхности, как «Феррари» газом в пол со старта. Выглядит его аллюр весьма комично, зад заносит вправо и влево. Но сила воли плюс упёртый характер делают своё дело. Бедная скотина, наконец, влетает во вращающиеся двери, со стуком ударяется лбом в органическое стекло и с испугу опорожняется. Причём хорошо оформленным стулом и в немалом количестве.