Впрочем, со сканером ничего не вышло, потому что программа его была рассчитана на образы всем понятные, стандартные, а то, что продуцировала Маркова голова в общеизвестные понятия не укладывалось. Но это так, частности. Главным несомненно было то, что за любой отражающей поверхностью стояло ЗАЗЕРКАЛЬЕ! А в зазеркалье – полноценный, абсолютно реальный параллельный мир, существующий одновременно в стольких измерениях, что…, Эйнштейна бы сюда, он бы, наверное, единственный разобрался!
Марк, правда, тоже разбирался, но несколько в ином ключе. Благодаря умению «погружаться» он со своим зазеркальным двойником контактировал лучше, чем с реальными людьми в обычном мире. Оттуда притащил сведения о том, что время, которое мы тут вытянули в линейку и тянемся по нему, как улитка по листу, совсем даже не линейная величина, а, скорее, нечто, напоминающее взбитые в сложную причёску волосы, и мы на этом фоне уже не улитки, а блохи, выбравшие одну-единственную волосину, по которой и семеним дружным строем под девизом «ни шагу назад!»
То же можно было бы сказать и о пространстве, но с этим вопросом дело обстоит сложнее. Или проще – это уж кому как. Марку, к примеру, вообще было тьфу! Не зря он бабушкины фотоальбомы не выкинул, как собирался! Они-то и научили «погружаться» и во времени, и в пространстве, и с тех пор ему ничего не стоило, сидя на диване в собственной гостиной, погулять своим вторым «я» по улицам любого города в любую историческую эпоху! Он и людей представлял, их привычки, манеры, разговоры… Причём, если включал мозг и старался с его помощью что-то вообразить, получалось дурное «кино» с ряжеными, зато, когда расслаблялся и отпускал второе «я» на вольные хлеба, такие занятные дела обнаруживались, что хоть садись и романы пиши! Вот бы историки удивились, и знаниям и подробностям!
Но романы писать Марк не умел, да и не хотел, потому что, с тех пор, как начал свои опыты с «погружениями», все остальные занятия разлюбил. А с тех пор, как попал в ЦЭНТР совсем забыл, что такое свободное время, и был в шаге от того, чтобы разлюбить любое действие и вообще весь окружающий его мир…
Хотя, этот шаг он, кажется, всё-таки сделал. Или делал прямо сейчас, улетая всё дальше и дальше от Земли, ради одной-единственной цели – подлететь к этому немыслимому Зеркалу, и у того своего зазеркального двойника, который отразится…, да, обязательно отразится с той стороны, спросить: «Что ты видишь в свете вон той маленькой точки? Во-о-он, вон она, в одном из хвостов той крошечной галактики! Ну же, рассмотри, пожалуйста, ведь у тебя там нет такого пространства, которое нельзя было бы подтянуть ближе, словно одеяло! Так подтяни край того светового луча, который до тебя дошёл, и расскажи мне, для чего и, как это всё началось, и почему стало тем, чем стало?!»
Марк выбросил использованную тарелку в утилизатор, понаблюдал, как забегали огоньки, обозначающие то одну, то другую, включившиеся в работу системы, дождался когда перестанет мигать последняя красная, и пошёл в тренажёрный отсек.
Про себя называл его «симуляторной», потому что разработчики не поскупились на всевозможные изыски, больше похожие на игры, и симулировали эти фишки всё на свете! Но стояла там и пара обычных стареньких тренажёров, которые Марк попросил включить в список наполнения. Особо оговорил боксёрскую грушу, и первые дни полёта долбил её, бедную, с остервенением отчаявшегося человека. Потом пар вышел. Вместе с ним ушло и отчаяние – отвалилось, как рудимент – после чего измочаленная груша удостаивалась только беззлобного дружеского толчка в те нечастые уже дни, когда Марк сюда себя притаскивал ради иных развлечений.
