– Да откуда здесь Амейрисские маги? – не особо поверил Юджин.
– А это ты их спрашивай! Но вот бог свидетель, не сударь Морьяр это. Хватит возводить напраслину!
От криков этих людей у меня резко заболела голова. А тут ещё и Элдри ввязалась в «беседу».
– Понял, урод вшивый? Нечего на нас тут непонятки катить. Вали куда шёл, жопа драная!
– Хватит вам! Чёрные маги шестью боевыми кораблями к порту Алваларда подошли, – обстоятельно и громко начал пояснять Арнео, выходя из-за угла ближайшего дома. Его уверенные, даже гневные слова заставили Юджина разжать кулаки. – На прочность крепость они пощупать хотели или ещё чего, неважно. Главное, народ там не стал переговорами заниматься, а не раздумывая начал обстрел. И хорошо бы узнать какой идиот на то указание дал, чтоб он в петле с месяц поболтался! Из-за него теперь именно Ингшвард напал на Амейрис, а не наоборот. Вот из-за чего один из кораблей, выражая ноту возмущения, на Эрвинье отыграться решил.
– Да ну? – округлил глаза Юджин, но зато, судя по взгляду, всё же поверил в мою невиновность.
Я же скрестил руки на груди и язвительно осведомился у бога.
– Это с какой стати в наше захолустье такой знаменитый диграстанский шут-то пожаловал?
– Ох и послал бы я тебя куда подальше, но ты мне нужен сейчас.
– Обойдёшься, – в резком тоне ответил я, и Элдри, впервые не подбежав к хранителю мира с радостной улыбкой на лице, встала за моим плечом с грозным видом бойцовского петушка.
– Мальчик ты мой разлюбезный. Вот уж с тобой-то встречи я бы намеренно искать за уста твои сахарные да глазки красивые не стал. Чес-слово! Но читай по губам. У меня серьёзные обстоятельства!
– А у меня женщина умерла, – я так и не смог назвать Герду ни женой, ни любимой. – И пока я её не похороню, ты, сука, не смей приближаться ко мне ни на шаг!
Бог смерил меня крайне неодобрительным взглядом и буркнул:
– А я-то думал, что больше всего хочу убить тебя за твоё чувства юмора.
Я принёс тело Герды на край утёса и положил на камни, как на алтарь. Заходящее солнце искажало смертельную бледность. Блики создавали впечатление жизни, но… это было только впечатление. Женщина не спала. А если и спала, то из такого сна никто уже не возвращался. Во всяком случае, собой прежним.
– Мне будет её не хватать, – прижалась ко мне моя девочка.
– А я всегда буду о ней помнить, – не удержавшись, я встал на колени и поднёс к губам прядь тёмных волос. Затем поцеловал их, прежде чем с горечью отпустил, а после через силу сказал:
– Давай, Элдри. Не будем тянуть.
– Ты уверен, что так? Эфирные связи разорвутся очень быстро.
– Если сюда придёт Орден, то да. Я хочу, чтобы она обрела покой и свободу.
– Как скажешь.
Девушка слегка напрягла мышцы у глаз, и тело Герды охватило жаркое пламя. Менее чем за две минуты от последней из рода мастера Гастона не осталось ничего, кроме пепла. И созданный мною ветер развеял его над морем. Какая-то чайка плаксиво закричала, паря в воздухе. Элдри прижала ладони к лицу, но, когда она отняла их от него, я не увидел слёз. Она так и не заплакала. Наверное, и правда привыкла к смерти.
– Теперь к Лайрэму?
Удивительно. Каждый из нас называл Артондола тем именем, под каким довелось узнать его впервые.
– Нет. Сначала мы зайдём к Данко и отыщем ящик его шрай-ханского вина. А Лайрэм. Лайрэм нас с тобой ещё переживёт. Так что никак не помрёт, если немного потерпит.
