– Только не говори, что король предпочитает маленьких девочек.
– Нет. Ему нравится, когда есть за что подержаться, – усмехнулась чему-то Рорта. – А вот Преосвещенство, насколько я знаю, разделяет пристрастие королевы, насчёт возраста в смысле.
Да сколько можно!?
– Почему? Почему все вокруг такие твари? – задал я съедающий меня изнутри вопрос.
– Не знаю, – спокойно ответила Рорта. – Да и какая разница? Твари – они просто твари. Тут незачем искать ответ.
«Какая разница? Нет смысла искать ответ.»
И как я мог это забыть?
– Человек рождается жить, а не готовиться к жизни, так ведь, Рорта?! – весело заявил я. – У меня на руках четыре серебрушки, пусть принесут еды на все. Выпивку Релия тоже посчитай.
– Сейчас всё будет, – показала какой-то знак разносчице Рорта. – Смотрю ты повеселел, Герой!
– А то: дурак, сознавшийся, что он дурак, есть уже не дурак. Так-так, с чего бы мне начать?
Я рассказал Рорте о Земле.
Принесли обед, рассчитанный как минимум на троих, и я с набитым ртом описывал самолёты, космические станции, лазеры, танки, праздник Сан-Фермин в Испании и Хадака-мацури в Японии. В общем, много о чём успел поведать хозяйке таверны, пока не наступило утро.
Мой монолог перебил Релий, ввалившийся в зал шатаясь как маятник. Уходя пару часов назад, он был в гораздо более адекватном состоянии.
– Сколько монет ты ему дал? – скривившись спросила Рорта.
– Две серебрушки.
– Ясно, взял кого подешевле, а на остальное накидался бирухой. Пусть валит домой, а ты продолжай, Герой: что тогда сделал этот Ганнибал Барка? – отмахнулась от пьянчуги Рорта.
– Прости хозяюшка, но время вышло. Мне пора, – виновато сказал я вставая. – Пойдём Релий, помогу тебе до дома доковылять.
Я подхватил Релия за локоть и повёл к выходу.
– Постой, Герой. – окликнула меня у самого выхода Рорта. – Забыла спросить: как тебя зовут?
И действительно?
– Зови меня Влад, – ответил не задумываясь.
На улице было прохладно.
Релий еле перебирал ногами, приходилось чуть ли не тащить его на себе. А тут ему ещё приспичило пообщаться:
– Херой, скоко время?
– Тебе какая разница?
– В восемь Низшие из Хнойника выползают, среди них порой хорошенькие попадаются.
– Вот как. У Рорты не нагулялся? На две монеты мог всю ночь зажигать. Зачем кого-то заставлять?
– Не захотелось шехо-то мне там, а сейшас хошу. Да и не будет никто сопротивляться: этим просше нагоняй от нашальника полушить за опоздание, шем мне перешить, – ответил Релий весело.
– У тебя может уже и не встаёт, если не заставлять?
– Ха-ха, может ты и прав, Херой. Ты вообсше молодец. Не зря тебя спас. Только так и не понял зачем. Ехо Преосвесшенство приказал: напрямую не подставлять, но и помосши ноль. Умрёт Херой – пять-шесть лет покоя. До следуюсшехо. Умри ты на той поляне – все бы рады были. Зашем я?… Семь раз тебя залешивал, рана серьёзная, все силы потратил. Зашем? Странный ты какой-то. Как увидел тебя холохо в тронном зале, сразу это понял. Не псих, психом предыдусший был, а именно странный. Не кришал, не вертелся, не размахивал руками. Пара движений головы и всё. Короля не особо слушал, стоял себя разглядывал, руки там, нохи. Странный в обсшем, – вдруг остановился Релий. – Отлить надо.
– Надо так надо.
Отвёл его в узкий переулок, заваленный всяким хламом.
Релий принялся возиться со штанами.
– Странный, да? Верно подмечено. В моём мире нет магии, всё подчиняется науке. Но не всё. Я – нет. Я нарушаю законы физики. Ведь по этим законам идти по течению должно быть легче, чем против. Я не мог. – Релий совсем меня не слушает, справляя нужду. Впрочем, так даже лучше. – Но здесь ведь мир грёбанной магии! Нарушаются все привычные законы и правила. Может здесь всё было бы иначе? Может здесь я бы смог стать как все, как большинство? Может хоть в этом мире окажется, что у зла, ненависти и издевательств есть причины, смысл, цель? Все их ищут – это отличный способ держать глаза закрытыми. Стоит признать, что зло – просто зло, ублюдок – просто ублюдок, и значит ты должен что-то с этим делать, а не искать оправдания и причины… Я слабак – понадеялся на несбыточное. Мир изменился, но река та же. И мне всё также суждено идти против течения в этой реке… тягучей, с приторным запахом железа.
