Что происходит?
– “Что такое?”
– “Она беременна, а какой магии может идти речь?! На неё нельзя ничего накладывать, и ей самой нельзя использовать ни единого заклинания.”
Рахлес! Вот я идиот! Уже ведь сталкивался с подобным в Гардинии.
– Простите! Я сказал глупость! Совсем из Разума всё вылетело. Не беспокойтесь, я не причиню вам вреда!
Фистория, постояв несколько секунд, всё же решила сесть обратно на стул.
– Я подниму!
– Не пугайте меня так больше, – сказала она присаживаясь.
– Конечно. Я не хотел, – нужно как-нибудь сгладить ситуацию. – А не тяжело вам без возможности использовать магию?
– Мне? Нет. Я ведь Чудесница. С проводимостью, но всё равно Чудесница. Знаю лишь пять несложных заклинаний, поэтому легко справляюсь и без них. Тяжело, что на меня другим нельзя накладывать Сон или Воодушевление. Иногда мне это нужно.
Воодушевление? Проблемы со сном мне понятны, но откуда уныние и депрессивность?
– Чего грустить? – выдал я лучшую из своих улыбок. – Вам радоваться нужно!
И снова это выражение на её лице. Я опять что-то сказал не так?
– Дело в том, что это моя третья беременность, – после затянувшегося молчания сказала Фистория.
Я в очередной раз обвёл взглядом выглядящий пустым дом. Не вижу здесь никакого признака присутствия детей.
– Что-то случилось? – задал я вопрос, внутренне не желая слушать ответ.
– Растворение.
Первую секунду я не понял, что она имела в виду, но потом вспомнил, что вынашиваемый ребёнок при гибели растворяется внутри матери, залечивая её раны. Как сказал когда-то Дедион – ребёнок превращается в сгусток маны.
– “Она сейчас говорит о выкидышах?” – решил я уточнить у Дедиона, чтобы снова не попасть впросак.
– “Их эквивалент в этом мире.”
– И вы боитесь, что это случится снова? – не мог я не задать этот вопрос.
– Боюсь. Причины первых двух не ясны. Сказали, что дело в периодической сверхчувствительности к мане.
Впервые слышу.
– “Что это значит?”
– “Ничего. Это не диагноз, а отговорка, когда диагноза нет. Считается, что мать настолько тонко чувствует ману, что даже её крохи, разлитые в воздухе, начинают негативно действовать на ребёнка, пока он… не растворится.”
– “Ты не думаешь, что это возможно?”
– “Никаких точных данных и исследований на эту тему нет.”
– “Поэтому этот диагноз вешают тем, для кого не нашлось другого?”
– “Верно.”
Дедиону я доверял, но…
– Если дело в этом, не опасно ли ходить на конкурсы поэзии и приглашать в гости магов?
Я даже немного отодвинулся от стола.
– Мой муж тоже так считает. Поэтому он всю прислугу набрал из Чудесников без проводимости. Но последние несколько недель даже они не подходят ко мне без сильной необходимости. А сам он большую часть времени проводит на службе. Но и будь он дома, ко мне бы даже близко не подошёл – он Старший маг. А я просто… – прервалась она.
Ясно. Картина сложилась. Вот почему я оказался здесь, вот почему она мне – незнакомцу – всё так сразу выложила. Рассказала то, что обычно не рассказывают даже знакомым. Ей просто хотелось побыть с кем-то, излить Душу. Она меня для этого сюда и пригласила.
Немного неприятное чувство. Я понимаю её желание и ей наверняка сейчас стало легче.
Но куда тяжелее стало мне.
Впрочем, если я хоть так смогу помочь, почему бы и нет? Одним грустным моментов в жизни больше, одним меньше.
Я их уже не считаю.
Вру.
Ещё несколько минут я слушал Фисторию, которая делилась переживаниями о том, что этот тяжёлый этап в своей жизни ей приходится проходить в одиночку.
