Как-то обдумывать то, что он узнавал, времени не было, но все же Егор сумел сообразить, где находится в данный момент: на северной окраине цивилизованного мира, в лесистой области, что тянется вдоль Зубастых гор и никому вроде бы не принадлежит.
Он узнал об эльфах оседлых и эльфах кочевых, о гоблинах, что обладают уникальным талантом уживаться со всеми другими расами, но зато не могут создать собственного единого государства, о жителях подземелий, где встречались не только гномы, об Островах – громадном архипелаге, раскинувшемся на пространстве, которого хватило бы на целый материк.
Затем Егору показали тех, кого жители Нифигляндии именовали богами: могучих, но при этом почти неразумных, безмысленных, но дающих этому миру возможность существовать.
Серебряным Оком в этом мире именовали Луну, покровительницу странников.
Аш-Райтан, Скрытый Владыка, повелевал тьмой и смертью.
Помимо них имелись два десятка других, каждый со своей «областью ответственности», атрибутами, священными символами, храмами и фанатичными последователями.
Узнав все о богах, Егор понял, что в голове у него образовалась не просто каша, а каша, сваренная из нескольких видов крупы, и что она давит изнутри на стенки черепа, готовясь разорвать его. Ощущение было мерзкое, а занудный голос и не думал останавливаться, начав повествовать о том, какая в мире Нифигляндии существует магия и кто как ей пользуется.
Видение прервалось так же внезапно, как и началось, и Егор осознал, что лежит на лавке, шея затекла, башка трещит как с похмелья, а в приоткрытое окно врывается свежий воздух.
Аладдин вился сверху, точно ворон над трупом, и корчил страшные рожи.
– Вставай, друг, – шепотом сказали за окном, и Егор понял, кто его разбудил: Акимэль, как и обещал, явился на рассвете. – Надо уходить, пока слуги Пожирателя не продрали глаза.
– А? Да, сейчас…
Егор встал с лавки, помассировал затылок и принялся натягивать сапоги.
За окном было довольно светло, доносились негромкие птичьи трели.
– Выбирайся в окно, – велел эльф, когда Егор поднялся на ноги. – Через зал незамеченным не пройти.
Отошедшая в сторону рама громко скрипнула, и усевшийся на подоконник Егор обмер, боясь услышать, что резкий звук разбудил кого-то из соседей по комнате. Но обошлось, никто не поднял головы, даже не заворочался, чей-то прервавшийся храп зазвучал вновь.
Егор вздохнул и вывалился наружу, прямо под ноги Акимэлю.
Тот был готов в дорогу – за спиной мешок, из-за плеча выглядывает древко лука, у пояса – небольшой, словно игрушечный топор.
– Это чтобы черепа разбивать, – перехватив взгляд Егора, пояснил эльф. – Метать его можно, ну и для остального годится: дров нарубить, обтесать что-нибудь. Удобная штуковина.
Вылетевший из окошка Аладдин издевательски заухмылялся: наверняка знал, подлец, что на Земле такие вещи, как эльфы и топор, считаются несовместимыми, что остроухих воителей в кино или в книгах обязательно изображают с луком или в крайнем случае – с длинным узким мечом.
– Пошли, – Акимэль махнул рукой и зашагал вовсе не к воротам, а куда-то за сараи, пристроенные к корчме с правой стороны.
Обойдя ее с тыла, оказались у частокола, выглядевшего тут немного пониже, чем в других местах. Эльф осмотрелся, прислушался, взлетел на его гребень точно белка по стволу сосны и замер, невероятным образом удерживая равновесие.
Егор только рот раскрыл.
