И уж тем более трудно не согласиться, что все предыдущие покушения не удались исключительно благодаря хорошей организации охраны фюрера и его штаб-квартиры! Это уж просто себя не любить! А любопытно: не приписывает ли себе Мюллер и этой заслуги? Гиммлер-то – точно!
Рожденный в семье крестьянина и содержателя сельского гаштета, с восьмиклассным образованием, Раттенхубер всегда мыслил строго определенно и предметно. И был, насколько это возможно, откровенен с самим собой. Так, наедине с собой он все же не мог не признать, что, несмотря на все его усилия и созданную им супердорогую и суперсложную систему охраны, вплоть до переезда в «Вервольф», Гитлер оставался цел и невредим лишь благодаря провидению.
Охранять фюрера было невыносимо сложно! Он всегда норовил идти в первом ряду демонстраций и шествий, часами выступал перед разноплеменной и разношерстной массой, на всех парадах в полный рост стоял в открытом кабриолете и правительственной ложе олимпийского стадиона, обожал пожимать сотни рук, тянущихся к нему из толпы, совершал незапланированные поездки на фронт и при этом не терпел навязчивого сопровождения.
Делал ли он все это от избытка безумной храбрости, как после его прихода к власти поговаривали те, кто во Фландрии ходили с ним в атаку, от врожденной беспечности или самозабвенной веры в свою божественную неприкосновенность? Раттенхубер никогда не истязал себя такими сложными вопросами.
Впрочем, в жизни фюрер был крайне осторожен. Часто внезапно, без всяких предварительных уведомлений менял маршруты, переносил часы выступлений, упорно избегал всяких стереотипов, чтобы, как он сам говорил, спутывать карты врага.
Но в том, что, вопреки всем изощреннейшим мерам предосторожности и врожденного, звериного предощущения опасности, особенно до тридцать четвертого года, когда были ликвидированы все конкуренты за власть типа Рема, подстрелить, отравить, разбомбить и придушить его было порой намного проще, чем снискать его расположение, – сомнений у Раттенхубера не было.
Как бы то ни было, Раттенхубер был убежден, что Германия не может жить без фюрера, а фюрер – без идейных и наемных убийц. Даже если фюрера полюбят все, то всегда среди всех найдется хотя бы один ублюдок, который возненавидит его именно за то, что его любят все. За то, что все любят фюрера, а не его, и так далее.
И тут какой-нибудь безликий и непредсказуемый псих опаснее целой банды заговорщиков. Как этот… пароноидальный швейцарец Морис Баво, возомнивший себя борцом с нацизмом! Ну что ж, у каждого своя миссия. Гитлер пришел, чтобы спасти этот мир от евреев и большевиков, а Баво – от Гитлера!
