– Что ж, – констатировал Холт, – это и правда лодка.
– И мы с ней хлебнем горя, если попадем в сильное течение с хорошим уловом. Борта чертовски низкие.
Холт пожал плечами:
– Видимо, тогда стоит быть осторожнее, – мягко заметил он. – Ты хочешь еще что-то посмотреть?
– Ага, – Уивер спустился на пляж, – стоит познакомиться поближе.
– Холодильник с пивом приедет попозже, если тебя это интересует.
Обернувшись, Уивер увидел Дескальсо, который стоял на обочине дороги с очередной бутылкой воды в руках и осуждающе качал головой:
– Что такое? Не доверяете своему координатору?
– Просто хотели убедиться, что нам досталась одна из тех очаровательных лодок со страниц рекламного буклета. – Уивер посмотрел на него снизу вверх. – И что она достаточно велика, чтобы выдержать наш улов.
– Топлива в баке на плюс-минус сто девяносто пять миль пути. На всякий случай на борту есть еще две запасные канистры. В лодке двенадцать посадочных мест, и этого с лихвой хватит для всего снаряжения и припасов, а также для всего, что вы поймаете. Что касается скорости, то она разгоняется до 30 миль в час. Осадка в два фута позволит спокойно миновать большинство коряг и отмелей. Ширина шесть с половиной футов, так что не загоняйте ее в особенно узкие места. Не забывайте, она все-таки арендованная.
– Хе. Этого я не забуду, даже если постараюсь, – нахмурился Уивер. – Уверен, что все будет в порядке?
– Все будет в порядке, – твердо ответил Дескальсо. – А теперь возвращайтесь в отель. Увидимся вечером в баре. Будьте умницами. Учтите, Протазио вставили шило в задницу сразу после рождения.
Пока «призраки» уходили в указанном направлении, Дескальсо продолжал следить за ними. Лишь отойдя за границу слышимости, Холт обратился к Уиверу:
– Знаешь, что меня во всем этом сильнее всего бесит?
– Понятия не имею.
– То, что меня окружают самодовольные задницы, которые знают о том, что мне предстоит сделать, больше, чем я сам.
– Рискну предположить, что тебе не привыкать, – вкрадчиво откликнулся Уивер, и остаток пути до гостиницы они прошли в молчании.
* * *
Под потолком гостиничного бара лениво работало несколько вентиляторов. Освещение в зале было тусклым, но комфортным, а за столами сидело множество постояльцев – поодиночке, иногда по двое. В углу висел телевизор, настроенный на футбольный матч. Играли «Таруна» и «Олимпико». Звук был достаточно громким, чтобы его можно было услышать, но в то же время не мешал разговорам. Бармен, мужчина в возрасте с копной седых волос и непропорционально большими руками, приветственно кивнул и крикнул: «Чего подать?» – едва отряд преодолел дверной проем.
– Четыре «Шингу», – откликнулся Перримен.
Бармен посмотрел на него со смесью жалости и разочарования, но скрылся за стойкой и вскоре вернулся с четырьмя запотевшими бутылками. Водрузив их на стойку и пробормотав что-то неразборчивое, он отрицательно махнул рукой, когда Номад потянулся за бумажником:
– Не надо. Уже оплачено. У вашего друга открыт счет, – он ткнул пальцем в угол зала, где за столом сидели Дескальсо и еще двое неизвестных. Заметив взгляд, Оскар приветственно поднял свое пиво в приглашающем жесте.
Потрепанный покрытый царапинами стол едва вместил всех участников встречи, а старые стулья протестующе заскрипели.
– Хороший выбор, – одобрил Оскар, когда «призраки» расселись, – именно «Шингу» чаще всего и выбирают американские рыбаки.
