Гибель короля - страница 21

– Святым я себя не нарекал, – покачал головой Кастор. – Об остальном судить не смею и ты, брат, не смей.

– Я желаю блага обители, – сложил руки в молитвенном жесте проповедник. – Если наречём дитя мессией, Создатель возблагодарит нас! Взгляните, на лице Вартана веснушки рассыпаны, как звёзды на небосводе! Они – признак избранности. Подобных отметин более ни у кого нет. Красные веснушки – роспись Создателя!

– Мы живём в мире магии, – напомнил Высший жрец. – Все в Сноуколде имеют удивительные обличья. Фавны не похожи на кентавров, люди – на русалов, алконосты – на нагов. Что теперь? Представитель какой расы избранный?

– Я говорю не о признаках, характерных для представителей той или иной расы, а об индивидуальных особенностях, – фыркнул Шератан. – Создатель явился мне и сказал, что Вартан – спаситель мира! Его слова важнее, чем чьё-то самомнение и старые предсказания. Можешь не верить, Кастор… Надеюсь, другие братья не слепы и видят, что Вартан – воплощение святости. Юность – его единственный недостаток. Но я, как покорный служитель Нави, готов ждать расцвета сил настоящего мессии и помогать ему управлять обителью. Моя рука будет тверда, как вера. Вместе мы принесём благо культу!

– Постой, брат, – чёрной тучей навис над Шератаном Майслав.

Коричневые глаза его смотрели укором. Капюшон скрывал перекошенное от гнева серое лицо. Мощные ладони сжимались. Сквозь пальцы просачивались языки алого пламени.

– Проверить, кто истинный мессия, не трудно, – пробасил старший жрец. – В обители купель есть. Войти в неё может каждый, а выйти только избранный. Пусть Кастор и мальчик по очереди ступят в заговоренную воду.

– Что будет с тем, кто не окажется мессией? – забеспокоился проповедник.

– На всё воля Создателя, – развёл руками Майслав.

Тревога мелькнула на лице Кастора и сменилась мрачной уверенность.

– Я согласен пройти испытание! – воскликнул он. – Если я не избранный, значит, жить мне незачем!

– Вартан тоже войдёт в купель, – пробурчал Шератан и вышел из молитвенного зала.

В коридоре его догнали Коготь и Клык. Их поджарые тела, облачённые в чёрное, бросали кривые тени на пол. Лица напоминали бледные маски. Глаза заинтересованно прищуривались, ожидая объяснений.

Из открытого окна дул ветер, и свечи в подсвечниках дрожали, предрекая скорое ненастье.

– Что ты творишь? – хором спросили братья.

– Восстанавливаю порядок! – гаркнул проповедник. – Кастор не мессия, а наглец.

– Он хороший парень и настроен решительно, – возразил Клык.

– Высший жрец излишне самонадеян, – отвернулся Шератан.

– Ты толкаешь на смерть его и ребёнка, – не отступал Клык. – Что, если оба не избранные?

– Вартан мессия, – поклялся проповедник.

– Ложь – тяжкий грех, брат, – напомнил Коготь.

– Не вам меня учить! – разгневался Шератан.

Прозвонил колокол, призывая навьянов спуститься в подвал. Проповедник взял Вартана за руку и повёл вниз. Он верил, испытание – лишь часть легенды о мессии, которого на самом деле не существует.

Майслав похлопал его по плечу и повёл собратьев к купели, освещая путь старым фонарём. Жёлтый свет падал на пыльные закоулки. Паутина под потолком развевалась. Пауки разбегались в стороны, шевеля мохнатыми сиреневыми лапками. Фонарь скрипел и покачивался в сухой руке старшего жреца.

Кастор плёлся за спинами собратьев, стараясь не привлекать внимания. Расспросы Ликеи раздражали его. От встревоженных взглядов Когтя и Клыка сводило живот. К горлу подступала тошнота. Высший жрец, изучивший множество священных писаний, боялся встречи с неизвестностью так же, как девятилетний Вартан.