Глава 15
Религиозные реформы
Спустя месяц Кастор поспешил освободить из заточения Майслава и Шератана. Он взял со стола связку ключей и направился к их покоям. На пути ему встречались братья и сёстры. Они приветствовали его и спешили на молитву. Для них месяц прошёл незаметно, в отличии от тех, кто подвергся олоткарии.
Оказавшись возле покоев, Высший жрец попробовал открыть поржавевшую замочную скважину. Ему пришлось изрядно помучиться, прежде чем дверь отворилась.
Свет ударил в глаза Кастору, и тот сделал шаг назад. Из комнаты выплыла чёрная тень. Высший жрец присмотрелся и разглядел осунувшееся серое лицо с глубокими морщинами. Майслав встретился взглядом с Кастором и поднял уголки губ в подобии улыбки. Он выглядел уставшим, однако глаза его горели молодецким огнём.
– Рад видеть тебя, – произнёс старший жрец. – Олоткария подошла к концу?
– Да, – сказал Высший жрец, виновато потупив взор. – Ты же понимаешь, я был вынужден…
– Ты соблюдаешь правила, написанные праотцами, – понимающе кивнул Майслав. – Похвально. Я бы половину их отменил. Ну да ладно. Это разговор минувших дней. Не беспокойся за меня. Я в порядке. Месяц заключения – ничто для того, кто провёл много лет в подземелье.
– Извините, – пробормотал Кастор. От напоминания о тяготах жизни при Заваде тошнота сковала его горло. – В заточении вы ждали прихода мессии, надеясь обрести свободу, а я снова запер вас. Злая шутка судьбы.
– Судьба вообще шутница, – хмыкнул старший жрец. – Я не сержусь на тебя. Пошли. Полагаю, Шератан ждёт освобождения.
Навьяны прошли до конца коридора и отворили дверь в покои проповедника. Кастор проскользнул внутрь, споткнувшись о табуретку. Темнота мешала ориентироваться. Он ойкнул и отскочил к кровати. На ней спал Шератан, укутавшись толстым одеялом. Высший жрец потряс его за плечо. Проповедник заворочался и проснулся.
– Утро Создателя началось! – поприветствовал он братьев, поспешно вставая с кровати.
– Верно, – распахнул шторы Майслав.
– Олоткария закончилась, – объявил Кастор. – Поздравляю, братья, ваши грехи искуплены.
– Как себя чувствует Вартан? – поинтересовался Шератан.
– Он ещё не приходил в себя, – пояснил Высший жрец. – Сёстры старательно за ним ухаживают. Жить будет. Мы боялись худшего.
– Да сохранит ребёнка Создатель, – сложил руки в молитвенном жесте проповедник.
– Вы сможете навестить его, когда пожелаете, – добавил Кастор. – Встретимся на утренней молитве.
Шератан опустошил графин воды, как только за собратьями закрылась дверь. Неприязни к ним он больше не испытывал. Время прошло, обиды забылись. В коридоре проповедник расспросил сестёр, где находится Вартан, и отправился к нему.
Его взору предстала ослепительно белая кровать. Девятилетний мальчик с покрасневшей слезающей кожей выделялся на ней, как капля крови на снегу. Кипящая вода до неузнаваемости изменила его, превратив в монстра без заклинаний.
– Брат Шератан, что ты здесь делаешь? – послышался тонкий женский голосок за спиной проповедника.
– Я пришёл проведать Вартана, – повернулся к сестре Шератан.
– Час назад он открывал глаза, – сказала навьянка. – Пока не разговаривает. Но я верю, Создатель будет милостив к невинному ребёнку, и он поправится.
– Да поможет ему Навь! – воскликнул проповедник и подошёл к кровати.
Смотреть на Вартана было противно. Но он не отворачивался, будто этой маленькой пыткой мог заглушить голос совести.
