Матильда распахнула двери в танцевальный зал, хлопнула в ладоши, и музыка затихла. Оборотниха выпрямилась. Глаза её испуганно смотрели на Янину.
– Свадьба состоится сегодня, – объявила она. – В бездну обряды и традиции! Только что мне приснился сон, связанный с пророчеством Патриции… Медлить не следует.
– Гости не успеют приехать, – заволновалась принцесса. – Я хочу, чтобы они присутствовали на свадьбе. Брат будет недоволен.
– О нём я и беспокоюсь! – солгала оборотниха. – Скоро наступит ежегодная засуха и огненные вихри обрушатся на пустыню. Не хочу, чтобы Его Величество пострадал в пути.
– Магия поможет ему справиться с погодой, – уверила Янина.
– Не стоит рисковать, – улыбнулась Матильда. – Празднуем без северян. Не обижайся. Я делаю всё ради нашего блага.
Оборотниха поспешно покинула зал. Конан шепнул принцессе:
– Тётка боится, что король выставит новые условия брачного договора или сжалится над тобой и отменит свадьбу. Она желает, чтобы ты полностью принадлежала нашей династии. Ей нужна возможность манипулировать тобой и Вальтэрианом. Приятного брака. Ты будешь страдать больше, чем кажется.
– Не запугивай, – отстранилась Янина. – Я выполню долг принцессы мира и не дрогну.
– Твоё мнение изменится, когда настанет консумация брака, – ухмыльнулся оборотень. – Лорды соберутся, чтобы посмотреть на нас. При всех я покрою тебя, как кобылицу, и научу покорности.
– Консумация – обычай дикарей, – заявила принцесса. – Её не будет. По традиции северян, супруги проводят первую брачную ночь наедине.
– У тебя коготки выросли, – хмыкнул Конан.
– Почем ты меня ненавидишь? – поинтересовалась Янина.
– Ты напоминаешь куклу, – прошипел оборотень. – Наивные голубые глазёнки, миловидное личико, которое хочется размазать о стену. Ты до тошноты правильная, будто не живая. Я не верю тебе.
– Отчего? – вздрогнула принцесса.
– Ты лицемеришь даже себе, говоря, что любишь всех подданных, – прорычал Конан. – Невозможно любить каждого! Мне, например, противны заумные маги, чопорные вампиры и изнеженные эльфы. Я не скрываю! Я живой. Неприязнь мне свойственна. Зачем строишь из себя святую?
– Ошибаешься, – покачала головой Янина. – Я не лицемерю.
– Лгунья! – воскликнул оборотень.
– В последний раз прощаю тебе оскорбление, – предупредила принцесса. – Ещё ошибка, и увидишь, в гневе я не уступаю брату.
Жених нацепил любезную улыбку, подал руку Янине и повёл в тронный зал.
Свадебный марш оглушил. Толпа наряженных лордов выстроилась перед столами с едой. Жюльетта, любовница Конана, обняла детей, прожигая принцессу ненавидящим взглядом. Фрейлины соувственно вздохнули. Сын правительницы юга, Рольф, злорадно ухмыльнулся. Жрец Четырёх Стихий поправил шкуры оленей, свисающие со свадебного алтаря, и повернулся к Матильде. Она театрально смахнула слезу.
Янина одёрнула бесформенное, точно желе, платье и стала перед алтарём. Конан демонстративно сморщил нос.
– Милорд, миледи, рад видеть вас, – проговорил жрец, утопая в мантии, расшитой элементалями огня, воды, земли и водуха. – Наконец солнце и луна сочетаются в священном союзе и даруют мир северу и югу! Лорд Конан Граффиас, пред ликом духов, предков и Четырёх Стихий, берёте ли вы в супруги леди Янину Колд? Клянётесь чтить и оберегать её?
– Беру, – хмыкнул оборотень и добавил, скрестив пальцы за спиной. – Клянусь оберегать принцессу. Ибо отныне я её муж и господин.
