Гибискусу не хватает света - страница 10

Фрегаты еще не коснулись земли, когда Гурви обратился к Неману.

– В общем-то это формальность, но ее мы можем избежать.

– Что за формальность?

– Наручники. Ты же арестован. Но давай сделаем так. Ты возьмешь свой гибискус, и он займет твои руки. В любом случае бегать ты смог бы и в наручниках. Но вот при попытке побега в тебя просто выстрелят парализующим патроном, согласен?

– По рукам, – согласился контрабандист, направившись к гибискусу и взяв его в руки.

Его нос сразу уловил запах земли и растительной жизни, исходивший от горшка с цветком. Выйдя из корабля в местный вечер, Немана сразу окутала прохлада и запах незнакомой ему планеты. Каждый раз, когда он выходил из своего корабля без маски или скафандра, доставив груз в место назначения, то чувствовал эти чуждые человеку из Солнечной системы запахи, ставившие в тупик, заставлявшие чувствовать себя ненастоящим и неподходящим для этого места. Вот и сейчас Неману захотелось проверить, а не спит ли он. Но их уже ждал транспорт, в который его погрузили вместе с гибискусом и вещами. Садясь внутрь, Ви-Церг увидел, как «Гепард» раскрывал люк грузового отсека, чтобы быть выпотрошенным местными службами. На это было неприятно смотреть, и Неман отвернулся. Он не знал, как ему говорить с тем, кто заказал доставить этот груз, ведь до этого случая он всегда находил способ избежать подобных проблем. Ситуация, в которой он оказался, вредила деловой репутации и угрожала его свободе. Ничего, прорвемся. Главное – сохранять трезвую голову, успокаивал контрабандист себя.

Тем временем они уже неслись по городу: Неман, гибискус, Гурви и его подчиненный. За окном проносились вакуумные трубы, другие дороги с бежавшим по ним транспортом, пешеходные мостки. Везде чистота, зеркала и камень. Закат отражался в гладких поверхностях стен и умножал таким образом свою силу и красоту.

Они летели с огромной скоростью то по улицам, петлявшим, словно горные реки среди скал-небоскребов, то поднимались на несколько уровней вверх на эстакады, парившие в десятках метрах над поверхностью Ишеры. Неман не видел того, что проносилось вблизи транспорта, но мог наблюдать полную картину города. Он странно выглядел с высоты эстакад на фоне уходящего за горизонт иноземного леса. Как будто этому городу тут было вовсе не место с его стенами, лентами дорог и зубьями зданий, которые, как и окружавший все это лес, росли вверх к далеко не голубому небу, на чьем мольберте сияло совсем не Солнце.

Ехали молча. Даже гибискус не предпринимал никаких попыток оценить этот новый мир. Он просто стоял в своем горшке на коленках Немана.

Наконец машина выехала на эстакаду, ведущую к одному из зеркальных зубьев, построенных человеком на чужой планете, что находился в отдалении от центра города. Здание ничем не выделялось среди своих разрозненных собратьев – в каждое из них ныряли эстакады. Они были похожи на великанов, высунувших многокилометровые языки. И по этим языкам постоянно шныряли туда-сюда машины или люди, занятые делами своей колонии вдали от колыбели человечества.

Здание проглотило транспорт, в котором ехали Неман и гибискус. Сначала они попали в туннель, освещенный неоновым светом. При быстрой езде он смывался в одно большое расплывшееся пятно, похожее на стену подпространственного тоннеля, а затем неожиданно обрывался, провожая машины в огромное помещение, в котором, как паутинная сеть, переплелись дороги для транспорта поменьше, бегущие ленты для людей, редкие трубы коммуникаций и трубы вакуумных поездов. Вид на это помещение в утробе здания поражал грандиозностью, обилием металла и стекла. Неман еще никогда не видел такого масштаба в строительстве. Все, чем он мог похвастаться, так это картинки старых городов Земли в атласах и память о Марсе и Титане. Ведя свои дела, он никогда прежде не залетал в поселения Конфедерации, зная, что там его в скором времени схватят. А здесь, на Ишере, он лицезрел подлинную красоту колонии, победу стекла и металла над местной природой, теперь хищно смыкавшейся вокруг города, намереваясь сначала отхватить себе транспортные сети, соединявшие его с другими городами, а затем вернуть и ту землю, что забрал себе человек для своих нужд.