В иллюминаторе начала появляться первая планета этой системы. Газовый гигант размерами меньшими, чем Юпитер, несся по своей орбите, оставляя после себя длиннющий газовый шлейф. Сейчас он был слева от корабля и уходил от него в сторону за счет увеличивающегося радиуса орбиты последнего.
Все было как всегда: и тишина на корабле, и молчание величественного космоса, и шелестящий гибискус, и грусть одинокого человека в пустоте. Но эта грусть была приятной. Я один из тех, кто нашел красоту в молчании бесконечности, подумал Неман, и, кажется, я влюбился в эту красоту.
Его располагавшее к философствованию настроение прервали скачок напряжения и короткая предостерегающая сирена, эхом прокатившаяся по всему кораблю.
– Ах ты зараза, – выругался Неман и бросился к панели резервного контура корабля, чтобы убедиться, что компьютер перенаправил энергию.
Снова на долю секунды вышла из строя система маскировки. В этот момент «Мечтатель» должен был успеть выбросить в космос громадное количество накопленной энергии, разрядив ее в пустоту. И это было опасно, так как звезда находилась уже далеко и не могла замаскировать собой подобный всплеск энергии. Неман взглянул на радар. Пока все тихо, подумал он. Но это естественно. Прошло только секунд десять, а ты уже ведешь себя так, будто первый раз ощутил тесноту шахты и хочешь выбраться наверх от неожиданно нагрянувшей клаустрофобии. Так не пойдет, рассуждал Неман. Надо уходить. И чем скорее, тем лучше. Если тут поблизости были патрули или если где-то рядом есть буй, то дело плохо. Но паниковать никак нельзя.
Он сел за штурвал и взял управление на себя. Корабль мягко откликался на изменения курса. Теперь он летел по прямой ко второй планете, увеличивая скорость. Неман все пытался вспомнить ее название, чтобы чуть сконцентрироваться на управлении и откатить от себя волну напряжения, но оно никак не приходило в голову.
Газовый гигант начал замедлять свою скорость относительно «Мечтателя» и пропадать с левой стороны иллюминатора. Звезды почти не двигались и оттого стало казаться, что корабль тоже завис в пустоте, наслаждаясь мерцанием миллиардов и миллиардов алмазов.
Однако Немана сейчас вся романтика космического полета не очень интересовала. На радаре появились две четкие цели, которые шли на явное сближение с убегавшим кораблем. Они догоняли Немана. С трудом, но все же догоняли. Таким темпом я не смогу добраться до планеты быстрее них, анализировал Неман. Меня перехватят на подлете к ней. Даже если не другие корабли, то, как минимум, вот эти два. Странно, как они смогли так быстро отследить меня? Ведь траектория изменилась практически сразу после отключения основного контура, а для того, чтобы обнаружить меня оптическими приборами расстояние слишком большое.
Терзаемый подобными вопросами, парень прикинул в уме, какова вероятность того, что он все-таки уйдет от преследования. По его мнению, еще оставался небольшой шанс оторваться от хвоста, форсировав работу двигателей, но тогда бы его точно обнаружили, так как ускорение тратило бы больше энергии, чем маскировала покалеченная жизнью система, а при аресте его наказание было бы суровее. Приходилось помнить и об изношенности двигательной установки, которая в любой момент могла выйти из строя. Нужно было принимать решение: покориться судьбе или же попытаться вильнуть хвостом перед ее носом. Выбор казался не таким очевидным. Неман лелеял надежду, что это были патрульные корабли под командованием одного его знакомого майора, любящего собирать деньги с контрабандистов. Именно из-за этой надежды Неман откладывал секунду за секундой момент ускорения, впившись взглядом в радар, на котором две точки медленно, но неумолимо приближались к его кораблю.
