Бабушка высказала ещё парочку крепких фраз, обойдя меня по кругу три раза.
– Так! Дух звериный в тебе я сбила на случай внезапного появления гостей. Ведьму выдать печать не позволит. Забирайся на лежанку. Там последние запасы полыньи. Да и морок я навела. Даже самый зоркий не разглядит! Не спускайся оттуда, пока не вернусь с твоей загадочной крёстной. – Ведьма хмыкнула. – Надо же. Сразу поняла, о каком бельчонке речь. Правильно, значит, я зверька для тебя выбрала. С твоими-то бронзовыми волосами! Для лисы слишком… слишком уж ты наивна, золотце. Я пока буду играть в шпиона, будь уж добра, подумай о новых сторонах личности. Нельзя вечно оставаться таким запуганным бельчонком, которым ты сейчас являешься. Съедят тебя сверхи! Даже не подавятся. Всё уяснила?
– Да, – ответила просто, борясь с внутренней дрожью.
«Как тут можно не бояться, когда тебя убить все хотят или использовать?! Про альфу вообще молчу…»
Пробормотав что-то себе под нос, старушка окинула меня хмурым взглядом, покачала головой и насыпала в стакан несколько мешочков с травяной трухой.
Я чихнула.
– Ага, – поддакнула Агата, делаясь сильно довольной. – Тут типа чай, но тебе пить не позволено. Мята перечная, ромашка, кора дуба – самые сильные ингредиенты для отвода духа. Кинуть бы аконит, да подозрений он сможет вызвать, коль зубастые нагрянут. Главное запомни, – бабушка вытянула указательный палец и угрожающе подёргала им в мою сторону, – если переступит порог кто, кроме меня, дышать не смей.
– Как не дышать-то? – Без того всё к чертям летит, так она ещё больше фантастику включает! – А если они надумают дождаться того, кто тут чай заварил?!
– Дыши в полынью, – сдалась старушка, накидывая на себя зимнюю куртку, довольно модную для той дамы, у которой мне пришлось в тулуп кутаться, чтобы до баньки добежать. – Вроде всё сказала. Добираться до кладбища не меньше часа… телефон забираю. Теперь точно всё. Ну… с божьей помощью.
Последняя фраза была встречена мной с конкретным удивлением.
«Ведьма и в Бога верит? Чудно…»
Покачав головой забралась на лежанку, предварительно чихнув, когда мимо «чая» проходила.
Оставаться одной было страшно, особенно с тем учётом, что в любой момент в гости могут нагрянуть оборотни.
А ещё мне было очень тревожно встретиться с Сашей. Я любила своих родителей… ну, тех, которые меня воспитали. Никак не хотелось их воспринимать кем-то другим. Они любили меня, как только умели одни они. В детстве это было более ярко выражено, с возрастом же мне дали то, что не каждый подросток получает – доверие и свободу. Я поступила в колледж в пятнадцать лет. Уехала в другой город, но раз в месяц обязательно приезжала на выходные. Потом институт… заработки, чтобы стать самостоятельной окончательно и бесповоротно. Я стала самостоятельной, сама отделилась от мамы и папы, а они всегда меня ждали, радуясь каждой встречи, как дети. Это воспринималось нормой тогда, но сейчас я вдруг поняла, что… нужно было оставаться в родном городе! Вцепилась в этот ВУЗ… престиж, зарплата, квартиру даже купила… дура! Пользовалась бы дальше услугами личного парфюмера, жила бы в счастливом неведении, знать бы не знала, что меня бросил кто-то, чтобы я живой осталась среди людей.
Так перенервничала от всех этих дум, что уснула, хоть это было довольно сложно сделать среди сухой полыни, воняющей горечью.
Из сна выдернул чей–то громкий вдох.
