Работать над собой и своими усилиями пришлось со всей отдачей. Особенно над кинетическим контактом с предметами! Агата зверствовала люто, добиваясь от меня результатов. Если для этого я хоть целый день должна просидеть над ложкой, которую требуется сдвинуть взглядом, так и будет! Ни спать, ни есть, пока не получится! И мотивация при этом бешеная!
– Ты должна уметь защитить себя! Как только альянс ковенов и стай чистокровных узнает о тебе…
Вот я и сидела без всяких возмущений!
Поначалу ничего не получалось, естественно. Потом Агата начала поить меня усилителями.
– Это только пока, – хмурилась старушка, уже в полпинка раздражаясь от моих вопросов. – Нужно, чтобы ты почувствовала эпицентр своей силы. Где она прячется, и откуда её нужно брать по крупице. Усиливающие настои направлены именно на это. Мы их нашим детям даём, когда у тех просыпается сила.
И если с активным проявлением своей ведьмовской натуры я откровенно спотыкалась, то с наговорами всё предстояло куда проще. Читать текст и совершать определённые манипуляции с определённой целью, было куда проще, чем заставить столовые приборы плясать под моим пристальным взглядом.
Как только у меня получилось создать защитный контур вокруг избы, Агата вытащила из сундука красивую книгу в кожаном переплёте и протянула её мне.
– Бери. – На глаза старушки набежали слёзы. – Это… моя Злата сама делала её… – бабушка нахмурилась, будто ей говорить больно, – для своей дочери. Каждую страничку зачаровала… моё чадушко.
– Эмм… может, тогда не надо…
Агата коснулась моего плеча и мягко улыбнулась.
– Надо. Злата бы одобрила. Бери. Страницы книги девственно чисты. Чтобы книга стала гримуаром, ведьма должна писать в ней своей рукой и единолично. Никому её не отдавай, никому не позволяй читать. И тогда она верно тебе прослужит. Запомнила?
Я кивнула, принимая необычный подарок.
Пальчики пробежали по кожаной обложке тёмно-коричневого цвета, и я почувствовала тепло.
Так, каждые мои вечера превратились в общение с книгой. Я переписывала за диктующей из своей книги Агатой, и каждая строчка делала меня ближе к гримуару и самой себе.
За месяц обучения волшбе я добилась значительных успехов. Это не мои слова. Так Агата сказала, оценив мои старания – почти целых полчаса «ветерок» из частиц пыли плясал на моей ладони.
– Невероятная концентрация! – не уставала нахваливать обычно строгая наставница, даже не подозревая, что «концентрация» – это не то, что заставляет ветерок завиваться видимыми спиралями.
Наверное, Агата отругала бы меня, прознав, КАК я творю волшбу.
Из книг и науки наставницы всё сводилось к тому, что ведьмы Земли – тиранистые агрессоры. Что женщины, что мужчины с даром ворожбы – все подчиняют себе пространство, выступая в роли… ну, пусть будет «альфы».
Я же скорее сотрудничала с силами природы. Просила, убеждала их помочь и обязательно благодарила: если это неживое, как ветерок, то благодарила от всей души, если живое, типа белочки, которую по приказу Агаты мне было велено заставить принести орех, то бартером. Я стащила у бабки Агаты целую горсть сушёных грибов для рыжей красотули. Белочка вместо одного орешка притащила шестнадцать!
Агата таращила глаза на меня весь вечер, не понимая, как мне удалось выжать столько ресурсов из довольно жадного существа. Потом, подумав немного, решила всё списать на мою животную натуру. Типа, раз я оборотень, то уже одним этим ближе к природе.
