«Адаптация нарушена», – чуть ли не виновато прошелестела в моей многострадальной башке Эмма.
– Блин! Но хоть что-то ты можешь сделать? – простонал я, неосторожно прислонившись лбом к какому-то дереву, по поводу которого мне тут же прилетела подробная справка. – М-мать… Я ж так с катушек слечу! Помоги!
«Адаптация не завершена. Имеющиеся протоколы не позволяют модулю «АЭМ-3» вмешиваться в разум носителя».
– Да плевать мне на протоколы! И в разум мой не надо соваться! Обезболь просто! Рецепторы там какие отключи! Нервы, отвечающие за передачу болевых импульсов, заблокируй!
«Возможно снижение уровня соответствующих нейромедиаторов и частичная блокировка болевых рецепторов, – спустя пару мгновений отозвалась система. – Провести коррекцию?»
– Да! – тихо взвыл я, держась за голову уже обеими руками. – Быстрее, пожалуйста!
Эмма помолчала, а потом неожиданно добавила:
«Предлагаю временно снизить нагрузку на органы зрения и слуха. Уменьшение потока поступающей информации может снизить поток связанных с ней навязчивых воспоминаний».
Эм. Чего?
А, понял…
Я медленно сполз по стволу на землю и, закрыв уши руками, постарался как можно крепче зажмуриться. Даже нос уткнул в острые коленки, чтобы он поменьше чуял нового и особенного незнакомого. И это неожиданно помогло – когда исчезли внешние раздражители, взбунтовавшаяся память тоже постепенно успокоилась. А спустя несколько минут спокойный голос Эммы доложил:
«Блокировка рецепторов завершена. Коррекция уровня нейромедиаторов проведена успешно. Гормональный фон в норме».
Точно?
Я осторожно приоткрыл один глаз, потом второй. На всякий случай поводил ими туда-сюда, задевая взглядом деревья, однако бесконечный поток совершенно ненужной мне в данный момент информации действительно прекратился. Или нет. Я, пока сидел и наблюдал за порхающими поблизости бабочками, все-таки выяснил их название. А заодно узнал пару новых видов растений и все, что было с ними связано. Однако на этот раз вместо боли появилось просто неприятное ощущение в затылке. И в отличие от того, что я испытывал раньше, это ощущение уже можно было терпеть.
– Спасибо, – с чувством поблагодарил я систему, когда убедился, что сумасшедшая боль меня больше не потревожит. – Сколько продержится блокировка?
«Время блокировки не регламентировано».
– Очень хорошо, – выдохнул я, поднимаясь на ноги и закидывая за плечо набитый до отказа пакет. – Тогда пока ее не снимай. А если надо, то блокируй на фиг полностью, потому что я хочу добраться до школы живым и желательно вменяемым.
В последний момент я все же решил вернуться и на всякий случай закидал люк землей, а сверху как мог прикрыл сухими листьями, ветками и травой. А то мало ли кто на него наткнется?
Следов присутствия людей, правда, поблизости не оказалось. Ни тропинок, ни засечек на коре, ни мусора, ни обломанных веток. Собственно, я, когда огляделся повнимательнее, не смог даже определить, в какой стороне находится разрушенное поместье: эвакуационный выход был расположен далеко от сгоревшего дома, а высоченные деревья надежно скрывали образовавшуюся в результате взрыва воронку.
Зато теперь я мог смотреть по сторонам, не боясь каждый миг сдохнуть от боли. Воспоминания меня, разумеется, тревожили. Информации было много, порой даже слишком, но сейчас я хотя бы мог ее усваивать. Так что после вмешательства Эммы мое нынешнее положение можно было сравнить с прогулкой полнейшего нуба по новой, совершенно незнакомой игровой реальности.
