– Господа блюстители по делу или покушать? – осведомляется он с легким поклоном.
– Покушать, Сергей Андреевич, – говорю я приветливо. – Чтобы вкусно и недорого.
– Разве так бывает? – сдержанно изумляется Тунгус.
– Мы контингент неприбыльный, – усмехаюсь я.
Малыш молчит. На его лице застыла улыбка. Ему здесь нравится – зря, что ли, он меня сюда затащил? И это как раз то самое первое впечатление, на которое Тунгус ловит клиентуру. Не удивлюсь, что та помойка, что окружает «Инниксу», обустроена им специально, для усиления контраста.
– Хорошее отношение тоже прибыль, – теперь и Тунгус разрешает себе легкую улыбку.
– Вам, Сергей Андреевич, грешно жаловаться на нашу предвзятость.
– Справедливо… Сюда, пожалуйста. – Тунгус уводит нас из центра зала в боковую нишу и зажигает над столом светильничек.
В светильничке пляшет язычок живого желтого огня. Ниша наполняется горьковатым запахом трав.
– Пару салатов, – сам себе диктует Тунгус, сверяясь взглядом с нашей реакцией. – Из свежих раков и речной рыбы. Средней остроты, как любит господин Гафиев. – Оказывается, он и это помнит!.. Между тем, Тунгус называет следующее блюдо, что-то вроде: «Дыр-бул-щил». – Фаршированное мясо под соусом с травами и овощами, – поясняет он в ответ на нашу настороженность. – Как насчет пива?
– Мне можно, – киваю я.
– Мне кофе, – глотая слюну, говорит Малыш. – Большую чашку.
– С молоком? – уточняет Тунгус, иронически щурясь.
– Без…
– Господин Гафиев предпочитает «Хольстен», «Голден Ринг», «Лаки Старр» или?..
– «Жигулевское», – говорю я. – На «Хольстен» я не зарабатываю.
– Хотите деловое предложение? – спрашивает Тунгус, надевая маску предельной серьезности. – Чтобы заработать на «Хольстен»?
– Нет… пока. Вот уйду на пенсию – вернемся к этому разговору.
– Я запомню, – говорит Тунгус.
Я верю. Память у него действительно отменная.
– А разве вы берете на работу… не по национальному признаку? – любопытствует Малыш.
– Я не шовинист. Важно блюсти внешний колорит: это привлекает посетителей. У меня работают даже казахи.
– Это правда, – киваю я. – Леша Тигай по матери так и вовсе эстонец.
– Если бы господин… м-м…
– Авилов, – подсказываю я.
– … господин Авилов не был так молод и далек от выхода на пенсию, я сделал бы перспективное предложение и ему. Но я боюсь умереть раньше, чем наступит этот счастливый день. Патрульные инспекторы, особенно из ДЕПО, идут у нас на вес золота.
– Господин Авилов может разорить вас, – говорю я. – Он весит много.
– Ничего. Леша Тигай обошелся мне дороже.
И снова верно: мастер спорта международного класса по вольной борьбе, затем – профессиональный кетчер, затем – профессиональный сумоист в ранге «маэгасира», Алексей Петрович Тигай потянет сейчас килограммов на двести с гаком.
Тунгус с легким кивком удаляется, а мы располагаемся за столиком со всевозможным комфортом.
– Здесь неплохо, – наконец выдавливает из себя Малыш.
– Только не вздумай приглашать сюда девушку. Особенно вечером.
– Арсланыч, я что – третьего дня на свет родился?!
– К тому же, вечером Тунгус слупит с тебя тройную цену. Даже с поправкой на уважение к твоему роду занятий.
– Господин старший инспектор желает еще поучить меня уму-разуму? – терпеливо осведомляется молокосос.
– Почему бы нет?
– Да будет известно господину старшему инспектору, – начинает он язвительно, – что с девушками я посещаю исключительно кафе-мороженое.
– А я уж и поверил!
