– Так, отправляйся в анклав. Помоги Торну.
– Я м… могу по…
Не можешь. Касаюсь её катализатором. Иона покидает меня, а я остаюсь в странной позе «обнимающего воздух».
Прислушиваюсь. Вроде бы бордель ещё не окружили. Ну а если это случится раньше времени?
Оглядываюсь. Так, вон то ведро с не самым аппетитным содержанием сойдёт. Закину туда черепок и отсижусь, пока ведро не вынесут и не выльют. Благо Костя за доплату оповещает о происходящем за пределами анклава. Ну или тупо выброшу катализатор вместе с собой в окно. Как уж ситуация сложится. Город огромный, а я тут всего пять минут буяню.
Выглядываю в окно. Как я и думал, Тиина меня ждать не собиралась. Ничего. Иди рассказывай своему начальству, как ты меня испугалась и что я сделал. Пусть тоже трясутся. До них я непременно доберусь. Как-то раз я разорил один из самых влиятельных аукционных домов Нью-Йорка, а уж там были монстры похлеще, чем в средневековье. В том числе и убийцы.
Ладно, неважно…
Разворачиваюсь, подхожу к клетке с девочкой. Она не отреагировала даже на то, что Иона испарилась из комнаты. Просто сидит, уткнувшись в колени.
Ничего примечательного в ней нет, кроме волос. Никогда не видел таких. Даже у Ионы они обычные – пепельные. Здесь же… Белые, аж в глазах рябит.
Хм… на ней чистая одежда. На столе лежит нетронутая похлёбка, в которой я вижу кусочки мяса. Слишком хорошо для тюрьмы. Наверное, тут перевоспитывают провинившихся проституток. Хотя нет, судя по некоторым «особенностям», это ещё и комната для увеселения каких-нибудь ВИП-гостей. Приковать цепями, раздеть, взять плётку… В общем, в лучших традициях.
– Эй, девочка.
Она вздрагивает.
Вкладываю в удар мечом всю силу. Хлипкие железные прутья, предназначенные для удержания женщин, со звоном разлетаются во все стороны. Отправляю меч в анклав.
Девочка опять вздрагивает, сжимается в комок.
– Можешь идти.
Молчит.
«О рыцарь на белоснежном коне! – запел в моей голове Костя. – Спаси дитя от горя!»
«Пошёл в жопу, Костя. Будь ты хоть немного человеком».
«Ага, щас… Присяду в уголок и выдавлю из себя всю вашу вонючую и лицемерную человечность».
Вздыхаю, разворачиваюсь, иду к окну, чтобы наконец-то уже свалить из места, куда летит ядерная ракета.
– Мне некуда идти… – голос девочки сухой, будто она не пила несколько недель.
Останавливаюсь.
– Твоя проблема. Если хочешь жить, нужно встать и идти.
«О, слава Бездне, хоть что-то логичное. А я уж думал, вы совсем конченый», – комментирует Костя.
«Я тебе жабу в пасть засуну».
«Я тефе фафу в фафсть фафуну…»
Опять обиделся? Что-то он совсем Принцессу разлюбил…
Уже перелезаю через подоконник, когда девочка говорит очень взрослым голосом:
– Не могу встать.
«О, какая жалость. Бедненькая!»
Непроизвольно скрежещу зубами. Но держу себя в руках, поворачиваю голову. Девочка смотрит на меня, поджав искусанные губы… Лицо круглое. Ну точно лет двенадцать. А вот глаза размером с блюдца. Необычные, но прекрасные. Странная девочка. Специфическая… Такую купили либо за один серебряк, либо за сто золотых.
Эх, не люблю детей…
Отворачиваюсь:
– Тогда ползи.
Уже собираюсь выпрыгнуть из окна, но слышу очень тяжёлое дыхание и однозначные звуки. Она… пытается ползти.
Прикрываю глаза, делаю пару вдохов-выдохов.
Не делай этого, Ден. Просто уходи. Спас – и всё. Никто бы для неё не сделал большего. Ты за всеми сопли подбирать будешь? В мире полно страдающих женщин, стариков и детей. Ко всем побежишь?
