– Да, матки. Что они хотели от него? Я не разобрал ни слова.
– Они хотели оторвать ему причиндалы и руки. И ноги на всякий случай. Ему повезло, что он убежал.
– И они бы это сделали? – искренне поразился Улит.
– Может быть.
– Что же он такого натворил?
– Гумбалдун не заплатил им, он поимел их под пенсию.
«Что за приятель у Михудора? Окна бьет под пенсию, к шлюхам ходит под пенсию. Ну неужели Михудор, казалось бы, землянин, не брезгует компанией такого отвратительного существа? Может, это какой-то другой Гумбалдун?».
– Мерзость какая! – вздрогнул руководитель ЭКЛИ, шокированный вопиющей безнравственностью местного населения.
– Вы правы, важный землянин, – согласился проводник. – Маткам обязательно нужно платить, у них тяжелая работа. Некоторые работают сутками, а некоторые и целую десятину, не смыкая ног…
– Заткнись! – прикрикнул на него Улит. – Ничего не хочу об этом слышать!
Проводник послушно умолк. Остаток пути они прошли молча.
– Это дом исписанной бумаги Шафтит, – паренёк показал на белое здание.
– Всё, свободен. Дальше я сам, – Улит помахал рукой, словно отгонял назойливую мошку. – Брысь, кыш! Как там, чтобы ты понял… А, ты чаевых ждёшь?
Улит выгреб кучку мелочи из кармана и бросил её, как голубям бросают корм. Брошенные монеты со звоном ударились о мостовую и покатились по булыжникам. Паренёк же стоял столбом, таращился на землянина и несмело улыбался.
– Ну, чего тебе? – спросил Улит и пальцами пощипал воздух, как обычно изображают щипающихся гусей. – Беги, хватай! Это деньги! Вот глупое создание… Ладно… свободен!
Улит открыл металлическую дверь с квадратами стекла и вошёл в библиотеку. Он не видел, как молодой муслин неспешно принялся собирать мелочь. Улит же оказался в небольшом помещении с белыми стенами и потолком, и полом из синих лакированных дощечек. Прохода дальше сын известного писателя не отыскал.
– Эй! – крикнул он. – Есть кто?.. Проклятье, куда идти-то?
Пока Улит чесал в затылке и телился, часть белой стены отъехала. Из образовавшегося проёма вышла молодая муслинка. Она была одета в розовые хакамы – свободные штаны с манжетами-гармошками, – шёлковую розовую рубаху на выпуск и мокасины. Волосы цвета чёрного шоколада были собраны в конский хвост. Лицом и голубыми глазами она походила на миловидную зеленокожую девушку-европейку.
– Славных ночей! – девушка с любопытством разглядывала землянина. – Я бумажница Шафтит Фаш.
– Я Улит Тутли, сын известного п и с а т е л я Земли, и мне нужна ваша история в изложении Слунца.
– Рада знакомству, землянин, – сказала Шафтит. – Проходите в бумажную комнату.
Вдоль стен тянулись высокие стеллажи, уставленные книгами. К каждой полке крепился ярлык с номером и тематическим названием отдела. В дальнем углу, у винтовой лестницы, обнимающей железный столб и ведущей наверх, стояли стол и стулья. В просторном помещении едва уловимо пахло старой бумагой. Улит прошел вдоль книжных полок.
– «Эффективные водогрядки», – шепотом проговаривал он названия томов. – «Эффективные мясофермы». «Увеличение урожая водорослей на эффективных водогрядках». «Увеличение поголовья мясоходов на эффективных мясофермах».
Надписи становились все длиннее, а буквы все мельче. Следующий заголовок вещал совсем крошечным шрифтом: «Увеличение поголовья мясоходов на эффективных мясофермах методом откорма мясоходов водорослями, выращенными на…». Улит тряхнул головой. Ему сделалось дурно от такого длинного названия. Сын известного писателя обратился к другому стеллажу. «Обработка камня». «Обработка дерева». «Изготовление сельскохозяйственных инструментов». «Строительство сельскохозяйственных зданий при помощи сельскохозяйственных инструментов, изготовленных из дерева, обработанного инструментами, изготовленными из…». Улит перестал читать заголовки.
