– Кофе.
– Ок, – ответила она. Мир видел, как Раста вышла из-за своей стойки, взяла чистую @chtung (!) Kружку и пошла к ближайшему от неё автомату по продаже эспрессо. Заметив, что Мир смотрит, Раста, не останавливаясь, присела в глубоком реверансе, разведя руки в стороны и показав зубы. Потом продолжила свой путь далее. Через пару минут она вошла в Ади Куб, распространяя запах дорогих благовоний и дешёвого кофеина. Аккуратно припарковала небольшой круглый поднос на Ади Стол. Перед Миром последовательно появились кружка, коробка с ж/д рафинадом (по два куска в пачке) и ложка со свастикой.
– Это всё, – сказал Мир. Раста смотрела на вскрытый узкий длинный конверт.
Перевела взгляд на человека, сидящего в кресле Главного @chtung (!) Редактора. Развернулась. Ушла.
В конверте лежал лист, вырванный из какого-то ежедневника. Следующий текст был стопроцентно написан рукой Ади Кейля:
НЕОЖИДАННО, ДА?
И ТАК БЫВАЕТ, ПРАВДА?
КОГДА БУДУ, НЕ ЗНАЮ.
МОЖЕТ, ЗАВТРА.
МОЖЕТ, ЧЕРЕЗ МЕСЯЦ.
ОРБАЙТЕН. ЗА ЭТО НИКОМУ НЕ СКАЖУ,
ЧТО ТЫ БЫЛ СВИДЕТЕЛЕМ ГЕРБAЛАЙФА.
ШУТКА:)
Ади.
Мирослав Мотузный, действительно, однажды занимался распространением ёмкостей разного объёма с Лого «Herbalife» на боку. Там он приобрёл несколько мимических клише, а также способность не отвечать на прямо поставленный вопрос твёрдым «ДА» или «НЕТ». Единственный, кто смог добиться от него твёрдого «ДА», был Ади. И он был единственным в @chtung (!), кто знал о прошлом Мира.
Мир тоже знал о прошлом Ади достаточно много. Больше об Ади знал сам Ади. Они вместе учились на журфаке. Ади восхищал Мира. Мир ненавидел Ади.
За его белозубость и удачу.
За его простые и правильные решения.
За то, что считал Мира своим другом.
И как с другом делился подробностями своей личной жизни. И это было последнее по хронологии и первое по значению ТО, За что он ненавидел Ади.
Мир хотел Спирохету.
Мир хотел [Ф] Ольгу.
Перед Новым Годом Ади летал с обеими на Ибицу. Мирослав мрачно и бесперебойно трое суток подряд представлял себе ТО, что они вытворяли в трёхместном люксе.
А неделю назад Мир трахнул шлюху, похожую на Наташу Королёву.
Гонорею лечили тремя дорогими и болючими уколами в жопу. Позавчера Сан Саныч из анонимного кабинета порекомендовал выпить пару кружек пива «для провокации». Через полтора часа после этого Мир был невменяемым. Прежде чем полностью уйти в астральную каталепсию, он вдруг подумал: «Я – скот».
Он сидел на заднем сидении ненового «Форда» между Готье и Джованни. Жу устроилась на коленях Готье и, удолбаная в хлам, улыбалась кому-то в своём мозгу. Кому-то по ту сторону сетчатки.
Зрачки Готье и Джованни были размером с Марс: мозг Джованни энергично вырабатывал куски текста, и тут же мышцы горла и язык выдавали их в окружающее пространство. Перекрывая негромко вещающую из автомобильных динамиков FM-станцию. Станция непрерывно транслировала мудацкую музыку – продукт четырёх московских продюсеров и одного киевского.
Единственный, кто её слушал – водитель. Он одиноко сидел там, на одном из передних сидений. Джованни говорил, почти не делая пауз между словами и предложениями:
– Стартанули мы в четверг после работы с граммом твёрдого и двумя «Е»-шками в «ПирОги». Маман звонит в полдесятого: «Где сынуля?» А сынуля в объебосе. В «ОГАХ» Карась с Жаром отстрелились. У меня на кармане ствол рубасов, пять ноль твёрдого, полбокала пива и два пятьдесят на трубе. Я уже думал: х*ли делать? Домой баиньки надо – и тут Радугу встретил. Смотрю, Она ваще без глаз: зрак с рубль железный. Она вообще с быстрой тусни. Под феном, это для неё обычняк.
