Гипноз любви - страница 17

То, что он обо мне хорошо думал, вызывало смутное беспокойство.

Как будто он пытался выбить землю у меня из-под ног. Неужели хотел сорвать сеанс, чтобы выставить меня шарлатанкой в статье? Обманом добыть признание, что все это выдумки?

Затем, словно подтверждая мои опасения, он сказал:

– Ты назвала два условия, которые важны для гипноза. Так вот, веру я обещать не могу, но у тебя есть мое полное согласие. Делай со мной, что пожелаешь.

Да он флиртует! Этого мне только не хватало! Слова вертелись у меня на языке. Я хотела рассказать ему, как не согласилась работать с Тимоти, как тот несколько раз ко мне клеился, как я его отшила и как все это было неэтично, но Мейсон все равно нашел бы способ обратить мои слова против меня. Раз он собирался писать статью, нельзя даже заикаться об официальном предупреждении.

На него это подействует, как красная тряпка на быка.

Тут нужно по-другому. Принять его – и выпроводить сразу после сеанса. Мейсон не станет моим клиентом, и я никогда больше не увижу его на пороге своего кабинета.

Да и флиртовал-то он не по-настоящему, лишь пытался выбить меня из колеи. Не стоило забывать об этом.

Однако в его присутствии мой мозг отказывался соображать. Я начала говорить, а Мейсон уставился и не спускал с меня глаз.

Не то чтобы он так никогда не делал – и раньше частенько случалось, – но теперь он смотрел иначе. Более… оценивающе. Как будто у него был вопрос, и он пытался угадать ответ по моему лицу.

Я старалась дышать ровно и спокойно, но это было не так-то просто. Мейсон неторопливо меня рассматривал. Мой пульс помчался вскачь, как в тот раз, когда я случайно выпила два энергетика и думала, что сердце разорвется.

Я почувствовала себя уязвимой, совершенно беззащитной – как будто он видел меня насквозь, заглядывал прямо в душу, а я ничем не могла ему помешать.

Какие бы барьеры и стены я ни выстраивала, им не сдержать этот взгляд.

Затем его выражение сменилось на довольное, словно он нашел, что искал, и на лице его засияла раздражающая улыбка.

Не зная, что и думать, я прочистила горло и начала сеанс.

– Приступим. Под головой у тебя должна быть опора, так что можешь отклониться к стене или прилечь.

Удивительно, насколько непринужденно звучал мой голос, в то время как меня всю трясло от этого пристального разглядывания.

Очередная мимолетная улыбка – и Мейсон лег на кушетку. Он положил правую руку под голову, а левую – упер перед грудью. Еще один до боли знакомый жест. Он всегда так ложился. А я, глупышка, когда-то мечтала, как устроюсь рядом, а он меня обнимет и прижмет к себе.

Эта мысль вызвала очередную вспышку боли и укрепила мое намерение – не давать гневу утихнуть.

Нельзя так поддаваться его воздействию. Говорить вдруг стало трудно – очередное предательство моего организма.

– Словно затишье перед бурей, – нарушил молчание Мейсон.

– Ага, и ты – вызывающий ее циклон, – бросила я в ответ, снова забывая о необходимости сохранять профессионализм и не поддаваться на провокации. Ну, хотя бы его замечание развязало мне язык, и на том спасибо.

Он закрыл глаза, и я воспользовалась этой краткой возможностью рассмотреть его. Чувствуя себя по-настоящему слабовольной, я решила взглянуть на него в последний раз, чтобы потом навсегда выкинуть из головы. Он был действительно красив и с годами только похорошел. Угловатые черты лица чуть заострились, бицепсы стали объемнее, а плечи – шире и мощнее.