– Я тут подумал, мужики, и решил, что наш Олежка – никакой не террорист. Он разведчик или тайный агент. А потеря памяти – это реакция на пытки. Ну, посудите сами: у него ни документов, ни денег, ни памяти, а его к нам в больничку, а не в камеру. Потом носятся с ним, как с писаной торбой, одежду с хавчиком из спецфонда МВД, мыльце с шампунью… Точно: ни больше, ни меньше – спецагент! Так что теперь снова ножи на ночь прятать надо.
Все дружно засмеялись. Дед, довольный собой, встал, подошел к двери, посмотрел на часы и скомандовал:
– Шабаш, мужики! Пошли в столовую чемпионат мира смотреть! Скоро начнется, а нам еще женщин с их сериалами прогнать от телевизора надо.
* * *
Поездка с капитаном Селивановым не принесла ощутимых результатов. Место выхода Олега из леса было зафиксировано на карте и сфотографировано на камеру. Пешее углубление в чащу не сулило ничего хорошего. Со слов опытного оперативника, тропа, по которой им предстояло дойти до места пробуждения Олега по заданию руководства, шла через непроходимые топи, кишащие ядовитыми гадюками. И тот факт, что человеку в стрессовом состоянии, когда инстинкт самосохранения берет верх над разумом, повезло, не являлся гарантией успешности их миссии. Взамен этого плана Селиванов предложил свой – объехать на машине вокруг лесного массива. Через пару часов, высадив Олега у больницы, он с чувством выполненного долга отправился заниматься своими делами.
Вернувшись в палату, Олег обнаружил на своей кровати небольшой сверток.
– Книжки тебе принесли почитать, – отчитался дядя Леша. – Пока тебя не было, две девицы молоденькие приходили. Наглые такие – сразу видно, что из ментовки!
С появлением книг время пошло немного быстрее. Для Олега в отсутствие лечебных процедур и встреч с врачами – главных мероприятий для всех пациентов – основным досугом стали прогулки по парку, прилегающему к территории больницы. Темные от крон высоких дубов и тополей аллеи, искусственный водоем с утками и парой лебедей, ровно подстриженные кусты по границам дорожек, недавно скошенная трава – все это вызывало у Олега приятное чувство спокойствия. Гуляя по парку, он каждый раз садился на разные лавочки и отдыхал: от неугомонного деда, от других жителей палаты, от запахов больницы, от страданий и слез женщин, ищущих в нем своих близких, от того маленького мирка, который окружал его в последние дни. Иногда читал принесенные ему книги, а иногда просто сидел с закрытыми глазами – так он дотягивал до обеда и возвращался в свою реальность.
Шли дни. Утром его навещали Маша с Оксаной, приносили гостинцы в виде овощей и ягод с собственных приусадебных участков, а ближе к шести приходила Ольга и подолгу рассказывала о новостях и событиях в городе и в стране, а вечером наступало время футбола по телевизору и баек дяди Леши.
Во время разговоров с Олегом Ольга затрагивала различные темы, пытаясь прояснить для себя его интеллектуальную целостность и уровень мышления. С удовольствием она подмечала, что Олег хорошо разбирался в политике и бизнесе. Он знал многие фамилии и названия компаний. Четко и правильно формулировал как общеизвестные законы и тезисы, так и редкие точки зрения, известные узкому кругу специалистов. Большое удивление у нее вызвало знание потеряшкой уголовного кодекса – вернее, разделов, связанных с экономическими и особо тяжкими преступлениями. Все это волновало и настораживало ее. Но особое беспокойство вызывали частые звонки и посещения людей, разыскивающих своих родственников. Трансляцию ролика с данными безымянного по телевизору пришлось прекратить сразу же после случая с гостем из Подольска, который чуть не увез Олега.
