Если сознание в нейронах есть материальный продукт, то следует заключить, что оно должно иметь материальное содержание (вещество). А самым распространённым веществом во вселенной является водород, но этот случай подходит для описания принципа физических действий, говоря же о сознании, мы говорим о принципе мыслительных действий, то есть должны исходить из того, что мы постоянно в жизни что-то видим и что-то слышим, и потому сознание – это цвет и звук, оно как внутри мозга в нейронах в цвете себя проводит, так и звучит внутри нейронов. Это происходит очень слабо. Оттого наши ассоциации, картинки в мозгу и наши звуковые восприятия очень слабы и требуют небольшого цветозвукового электрического импульса по мембране клетки. Если децибелы очень сильные, если частота импульса энергии в теле больше 10—12 Гц, то нам становится плохо именно потому, что в мозге частота этих колебаний небольшая. Итак, вещество в нейронах в виде цвета и звука создаёт законченную картинку в нейронном узле, в синапсе, и это выводится как образ, как единица памяти. На самом деле мы не достигаем каких-то смыслов, выводов, итогов в нашей жизни, а мы видим просто картинки со звуком. Есть ещё один интересный момент. Обоняние, когда мы дышим, и осязание, когда что-то трогаем, – это то, что звучит и даёт цветность, если бы мы прикасались к чему-то, не чувствуя предмета, мы бы не слышали его – и, следовательно, здесь не было бы звука, кодирующего информацию в память. А если бы мы обоняли что-то, чувствовали запах без ассоциации, картинки об этом диффузном процессе, мы также бы не кодировали его в информацию. С другими мелкими чувствами так же, как, например, с ощущением электромагнитного поля, и так далее.
Говоря же о содержании материала цвета и звука, нужно говорить об ионах, которые передвигаемы импульсом, но, по большому счёту, как уже было оговорено, – это энергия, заряд; но, как нам известно, солнечный заряд света, достигая поверхности Земли, также расходится на спектры, и потому мы видим небо того или иного цвета в зависимости от количества влаги в атмосфере. Этот факт ещё больше подтверждает сказанное.
Теперь надо сказать о соотношении цвета и звука сознания с нами самими и с окружающей средой.
Самое первое. Наша природа, то, что мы видим, – это сгустки перемешанных звуков и цветов, по идее, мы не должны ориентироваться в этом облаке смежностей. Потому объективный мир мозгом интерпретируется в то, что мы знаем, и примерно одинаково у всех людей, потому что мы имеем общее генетическое происхождение, группы R1H для подавляющего большинства европейцев. Но как мозг преобразует это в данные картинки и звуки? Мозг имеет тот же состав электромагнитных импульсов, что есть и в природе, и потому он соединяется импульсно с тем масштабом, который имеет окружающая природа. На самом деле, мир больше, разнообразней, но по химическим законам вещество соединяется с другим веществом только при схожести органического состава. Происходит одна из интерпретаций мира с помощью того мозга, который мы имеем. Поэтому, когда у больных шизофренией людей возникают галлюцинации – это свидетельствует об инородных дофаминовых сверхвыделениях или о повреждённости нейронной сети. По сути дела, внутри мозга картинки и звуки существуют в законченных формах, как и в природе, такие же, их нельзя зафиксировать из-за очень мелких размеров. Но, вступая в реакцию с внешней средой, электрический импульс находит резонанс, и обратный сигнал идёт в виде соответствующего мельчайшего размера, который есть в мозгу. Мир для нас меньше, чем он есть на самом деле. И нам известно, что человек видит не глазами, а мозгом, его затылочной частью, а глаза являются неким проводником, с хрусталиком, глазницами и другими атрибутами чисто технической поддержки.
