Гитарист и блогерша из города М. А также человек, потерявший свою тень - страница 11

***

Олег Посредин по-прежнему лежал на диване, словно расслабленный… Кот перестал его ласкать и начал шастать в поисках пищи.

В особо тяжёлые времена Олег имел привычку обращаться мыслями к своему нерождённому сыну. Ведь некогда между ними установилась своя собственная невидимая связь. Во время грусти Посредин собирал в кучу всё плохое, что когда-либо происходило в его жизни, обдумывал это и, таким образом, опускался на самое дно своего «психологического колодца». Проходило пару дней, и Олег самостоятельно, хотя и за уши, вытаскивал себя из этой мутной воды негативных мыслей: они угнетали его до поры до времени. Отбросив их, словно колодезную глину, мужчина впоследствии некоторое время жил в полной безмятежности – до того момента, пока какое-нибудь новое разочарование не нахлынет на него. Вот и сейчас, во время тотального потрясения, по своей давней привычке Олег мысленно начал общаться с тем розовощёким красавцем…

«Как дела, сынок? Это я, всё ещё папа, – почёсывая себя по щетинистой скуле сказал Посредин. – Да знаю я, что нынче я немного не в форме. Уже во всём разбираешься? Большой, значит, стал. – Поднял Олег указательный палец вверх и состроил задумчивую гримасу. – Когда твой день рождения, сынок? Извини, я плохой отец: не знаю. – С этими словами он начал складывать цифры в уме, подсчитывая, сколько лет сейчас было бы его сыну. – Не может быть! – сделал Олег физиономию учёного мужа. – Тебе семнадцать! Ох и время-то летит: почти совершеннолетний. Жених, можно сказать».

На время к Олегу просочилась приятная мысль: он стал рисовать в воображении своего отпрыска, подросшего юношу, полного жизни и энергии. Вот он скользит по льду в хоккейной форме, замахивается клюшкой и отправляет шайбу прямо в ворота противника.

«Нет, он, скорее, другой, – размышлял Посредин. – Он – умный ботаник, с очками и учебниками. Девки на него глядят, а он зубрит себе и глазом не моргнёт. Такой блондин с проборчиком и в клетчатом жилете». Олегу понравился последний образ его ребёнка, и он даже захихикал. На душе стало немного теплее.

«Эх, Рита, Рита, – забормотал он, – ну разве ж у нас было мало места? Сколько комнат в моей квартире! Выбирай любую. Комнат-то много, да вот жильцов – никого… Ай, пойдем-ка лучше сынок, порыбачим».

Голос у Посредина стал немного крепче. Приятные мысли чуть-чуть взбодрили беднягу. Он одел свой мятый плащ, натянул отцовскую шляпу и побрёл из дома: решил прогуляться вдоль речушки, что течёт в центре города. Люди немного сторонились этого странного прохожего, потому что он шёл бесцельно, разговаривая сам с собой. Несмотря на то, что было уже пять часов вечера, и солнце дарило городу живописный закат, фигура Олега не создавала тени, открывая читателю одну из особенностей города М: его жители переставали отбрасывать тень, когда сильно уставали от жизни. Данное страшное явление касалось и тех, кого ждал близкий конец… Людей без тени прохожие боялись, как прокажённых. С ними было страшно находиться рядом, потому что возникало внутреннее ощущение, будто около тебя находится живой мертвец, способный утащить с собой в могилу.

Взойдя на мостик, Олег остановился посередине, облокотился на ограждение и, задумавшись, произнёс: «У тебя клюёт, сынок?» В ответ громким лаем залилась собака – она словно осуждала бредовое поведение и неряшливый вид этого мрачного человека. Олег резко повернулся в сторону, откуда издавался лай, увидел маленькую чихуахуа и, глядя ей прямо в глаза, серьёзно подметил: «Сам знаю, что я уже прозрачный». Хозяйка собаки обозвала Олега «духом в плаще», оттащила от него собачонку, и обе они, продолжая лаять и критиковать этого уставшего от жизни мужчину, постепенно отдалились от него.