Гитарист и блогерша из города М. А также человек, потерявший свою тень - страница 39

Анжелика подошла к Посредину и начала гладить его короткие волосы.

– Ты уверен, что его происхождение именно из сна? Ты накануне случайно ничего не принимал? – наклонившись к нему, спросила гостья.

– Нет, Лика, – отвечал Олег, кладя её руки себе на лицо и нежно целуя их. – Я, конечно, не буду спорить: у меня была тогда острая меланхолия. Как сказал бы твой сын: я батоном лежал на диване, месяц за месяцем. Но я не принимал даже снотворного, Лика. Честно тебе скажу, я терпеть не могу всякие там таблетки.

– А спиртное, Олег?

– Алкоголь я тоже не пил. Я не заливаю свою боль этилом! Ай, ладно об этом – я показал тебе, что хотел.

С этими словами Посредин отодвинул её ладони и встал с дивана.

– Тебе надо на исповедь, дорогой мой. Ты дочитал до этого места в «Азах православия»?

– Дочитал, – грустно проговорил Олег. – Только не могу понять одного: чем я-то здесь виноват, если это Рита прервала беременность. Я пытался сделать всё, что в моих силах, но ничего не помогло, ровным счётом ничего. И в чём мне теперь надо исповедаться?

– Знаешь что? Каждому человеку есть, в чём покаяться. Позволь задать тебе пару наводящих вопросов.

– Ну валяй. Слушаю тебя внимательно, – Посредин говорил совсем без настроения.

– Рита когда-нибудь ходила в церковь?

– Неа, она не верующая была. Точнее, она и сейчас есть. Короче, я имею ввиду, что она ныне здравствует, но посещать Храм не начала. Вот, что я хотел сказать.

– Понятно, – улыбнулась Анжелика, – а в другие места ты её водил?

– Конечно, мы ходили в кино, театры, парки и так далее. В гости, в конце концов.

– Ты – глава семьи, Олег. Запомни это. Вот скажи мне такую вещь. Если бы Рита была прихожанкой какого-нибудь храма – пусть не такого величественного, в котором были мы с тобой, просто любого прихода, – ей в голову пришла бы когда-нибудь мысль избавиться от собственного ребёнка?

– Что-то я сомневаюсь.

– А я могу с уверенностью сказать: нет. Вот ты видел достаточно женщин, которые явно не в первый раз пришли на литургию. Каждая из них, даже если услышит, что ребёнок развивается с пороками, всё ровно будет биться за это чадо до последнего и в итоге родит.

– Но почему?

– Потому что эти женщины понимают, что с жизнью не шутят. Мы не можем сами по себе создать жизнь и не можем победить смерть. Отсюда основная логика. Я уже не говорю про все другие аспекты: Заповеди блаженств, Заповедь «Не убий», христианская любовь и многое другое, чем руководствуются христианки. Ты понимаешь меня, Олег?

– Кажется, да, – сказал Посредин, почёсывая затылок. – Думаю, если бы моя Рита была одной из тех женщин, то она не сделала бы аборт. Пусть даже, если бы у нас и без того были дети.

– Правильно. Всё рождается от мысли. Если бы ты её приучал к христианским добродетелям, то она и не помыслила бы убить своё дитя.

– Ты права, Лика, на сто процентов права, – обрадовался вдруг Посредин и подхватил её на руки.

Опираясь о его плечи двумя локтями, Анжелика поучительно спросила приятеля:

– Ну так что, есть ли в том твоя вина? Учитывая, что это ты был главным в семье?

– Есть, Лика, есть. Но согласись, что вина моя – она всё-таки косвенная.

– С этим соглашусь.

– Лика, а что мы с пером-то этим делать будем?

– Ну, не молиться же нам на него… Давай пока отпустим ситуацию. Пускай стоит, где стояло.

Олег опустил подругу на пол и отнёс перо на полочку в дальнюю комнату, где оно и хранилось. Когда он вернулся, лицо его светилось радостью: кажется, был найден хоть какой-то выход из ситуации.