– Схватите его! – послышались возгласы за его спиной. – Этого пса так и не обломали голодом! Он, по-прежнему, норовит укусить и лягнуть хозяина!
– Я бы отсек ему руку, чтобы знал, как бегать, – выкрикнул беззубый надсмотрщик по имени Бал.
Тяжелые сандалии этого варвара стали врезаться в тело Децебала. Бить этот слюнявый подлец умел. Бал давно присматривал за рабами. Говорили, что он начал свою карьеру еще на Лаврийских рудниках и прославился редкой жестокостью, чем и вызвал неудовольствие прежнего хозяина. Слишком многих он забил тогда до смерти. А рабов на рудники покупали не для того чтобы убивать. Их, конечно, никто не жалел. Жестокость в обращении с двуногим скотом была характерна для того времени. Войны давали тысячи молодых и здоровых рабов и стоили они не столь дорого. Но и расходовать живой товар просто так хозяева не желали. Потому злобный надсмотрщик и был выброшен с рудников и стал слоняться без работы, пока не попал на глаза Акциану, с которым они познакомились в таверне для подонков в Афинах, где подавали кислое вино.
– Эй, Бал! – Акциан рукоятью плети тронул надсмотрщика за плечо. – Этот раб куплен не для того, чтобы его покалечить.
– Ты все ещё веришь, что он станет гладиатором? – из беззубого рта летела слюна.
– Не просто верю, а уверен в этом. Этот дак принесет мне много денег. И потому я не желаю, чтобы его калечили. Он мне нужен на арене.
– Разве это настоящий воин? – Бал снова пнул дака. – Дай ему оружие, и я покажу тебе, что это не так.
– Да? – Акциана предвидел хорошее зрелище. – И ты станешь против него один? Да? На вид этот дакиец – настоящий Геракл. С него можно лепить статую этого полубога.
– Дай ему меч, – Бал обнажил свое оружие, короткий меч с широким лезвием. – А если хочешь, то и щит. А мне щит не потребуется.
– Дать ему меч! – громко приказал Акциан. – Пусть Бал позабавится.
Один из воинов протянул Децебалу оружие. Тот с недоверием посмотрел на него. Неужели они дают ему настоящий меч? Дак мало разбирал речь римлян и потому совсем не понял, что от него хотят.
– Бери!
Дак уже видел такое оружие, но сам им никогда не сражался. Это был короткий римский меч, который называли «гладиус»13.
– Бери меч, дак, – на греческом обратился к воину Акциан. – Ты ведь знаешь греческий? Я вижу, что знаешь. И только прикидываешься дикарем. Ты же хотел отомстить, не так ли? Теперь у тебя будет возможность выпустить Балу кишки.
– Я могу сражаться? – не поверил Дакус. Он и вправду понимал по-гречески.
– Ведь ты утверждаешь, что ты воин? – спросил Акциан по-гречески.
– Я воин, – кивнул дак.
– Вот и покажи себя, как воин. Если одолеешь этого человека, то я дам тебе свободу.
– Не обманешь?
– Я игрок. А игрок всегда делает ставки. А ты?
– Я готов сражаться.
Дакус принял оружие и поднялся на ноги. Его противник несколько раз крутанул своим клинком, и лезвие со свистом рассекло воздух – звук приятный для каждого настоящего солдата.
Дак, уверенный в легкой победе, бросился на своего врага, но тот легко уклонился от удара и словно танцуя, ушел в сторону. В толпе раздались смешки.
Пришло время для боя, и теперь клинки скрестились по-настоящему. Дакус провел ещё одну атаку, но клинок Бала легко парировал его удары. Дакиец стал беситься – еще бы – он не мог одолеть противника, который был вдвое легче него. Больше того, он понимал, что его противник только обороняется и сам не атакует – играет, показывая свое умение.
