Диего со мной не разговаривал, прочем, он просто стоял на двери, чтобы я точно никуда не сбежала. А проделывать этот план через окно – глупо. На подоконнике стояло море цветов, а ещё тюль, который препятствовал открытию окна.
Мужчина доктор очень быстро взял мазки. Я поначалу стеснялась, но с помощью Диего дала понять, что я девстнница. У меня уточнили, были ли какие-то заболевания, чем я болела в детстве… очередная никому не нужная анкета. А когда доктор закончил со мной возиться, то оставил наедине с Диего, чтобы я оделась. Всё это время парень стоял спиной. А я уже была готова к самому худшему, но ничего, всё обошлось.
– Удивительно, – начал он, по прежнему стоя ко мне спиной.
– Что удивительно?
– Как ты до сих пор можешь быть девственницей ?
Я пожала плечами. Диего повернулся и мы встретились взглядом.
– А что тебя смущает?
– Ты очень симпатичная девушка. На такую бы запал каждый мужчина.
Я села на кушетку, и ждала того, чего сама не знала.
– Спасибо, – проронила я.
Больше мы не говорили. Хавьер так и не появлялся, а Диего продолжал стоять в дверях. Быть может что-то со мной не так? И если не так, то… убьют ли меня или оставят в живых?
Дрожь расстилалась по телу волнами.
Самое ужасное, что могло бы случится, уже случилось. А с остальным я как-нибудь разберусь.
Обратный путь мы провели в тишине. Хавьер был задумчив и всё время смотрел в окно. Я уже начала думать, что это из-за меня и, возможно, скоро от меня избавятся. Палящее солнце создавала какую-то дымку и мне казалось, что на улице трудней дышать.
Когда мы вновь приехали в поместье, то нас уже ждала Мария. Хавьер молча вышел из машины, и я сделала тоже самое. Мария позвала меня к себе и приобняла за плечи.
– Ну, как все прошло?
– Как и всегда, – пожала я плечами. – Вроде бы все, что от меня требуется, было выполнено.
– Ну и славно ,– сказала она. – Пойдем, ты отдохнешь.
Я украдкой смотрел на Хавьера, который остался у входа в дом, вечно оборачиваясь, пока и вовсе не скрылась из виду в коридоре. В моей комнате пахло лавандой. Мария зажгла ароматические палочки, чтобы я расслабилась. Но в такую жару это вряд ли бы помогло.
– Ты проголодалась? – спросила она у меня. Я отрицательно покачала головой. – А пить хочешь?
– Да, я бы выпила стакан воды, спасибо, – ответила я Марии и та подойдя к подносу с водой, налила мне стакан воды, а после, протянула. Я сделала три больших глотка, ощущая, как моя жажда проходит.
– Спасибо.
– Поспи немного, – сказала она. – А вечером я приду и скажу, что делать тебе дальше.
Что ж. Идея была не плохой. Вот только я не совсем понимала, к чему были эти поездки к врачу, почему я до сих пор находилась в оберегании от работы, ведь.. меня вроде бы как купили? Или я не для работы была куплена?
Откинувшись на подушку, я никак не могла сопоставить в голове то, что я знала, и то, что видели мои глаза, и то, что говорили мне все окружающие (которых я кое-как понимала). Казалось, что всё это полнейший бред и меня просто разыгрывают. Ну или, как свинью, откармливают, чтобы потом забить. И ничего в голове не вырисовывалось отчетливее, чем жирный знак вопроса.
Вечером Мария и правда пришла ко мне, когда я уже все пятки отбила, расхаживая то взад, то вперед. Дверь открылась, и она принесла мне ужин.
– Вот, принесла тебе покушать.
Я молчаливо поджала губы, но принесла поднос.
– Для чего меня держат взаперти?
