Вдали виднелась деревня: приземистые светлые домики, черепичные крыши. Где-то из трубы вился дымок. Идиллия.
Вот только, если я заявлюсь туда, не поднимут ли меня на вилы, как упырицу? Да и вообще, без денег и понятия, куда двигаться, далеко не уйдешь. Ни в бизнесе, ни в жизни. Даже если та – сказочная.
А значит, нужно разжиться сведениями и деньгами. Последние можно взять у лорда Костаса. Раз он был опекуном Одри, что-то же ему от нее досталось? Потому как, помогая с ведением бизнеса отцу, я утратила веру в бескорыстную добродетель. Да и вообще многих иллюзий лишилась еще в школьные годы.
Может, кстати, поэтому и описала героиню этакой нежной фиалкой, которая краснела, бледнела, трепетала ресницами: внутри меня жила девочка. Вот такая, которая хотела платьишко и на ручки, а вместо этого приходилось размазывать по стенке слоем в нанометр контрагентов, просрочивших поставки.
Вот только если Одри по сюжету такая, как я ее задумывала, то у меня намечалась проблема. Я привыкла решать все как папа: жестко и быстро. А это значит, даже если я и скажу, что потеряла память и воскресла, мне не поверят, если я не буду вести себя как ранимая леди.
– Ну, значит, буду мягкой и наивной, – решительно выдохнула я, повесила сумку так, что ремень наискось пересекал грудь, закинула ломик на плечо и отправилась в сторону поместья. Навестить опекуна и всех, кто меня похоронил.
Вот только, едва я оказалась у ворот, возникла первая проблема: те были заперты. Да и кованая ограда как-то не располагала к гостеприимству. Ну ничего. Я была девушкой простой, потому, задрав юбку савана повыше, полезла по чугунным финтифлюшкам.
И ровно в тот момент, когда похождение на пики, увы, не горные, а металлические, было в апогее, со стороны особняка раздался собачий лай. Я замерла на месте, не зная, сдавать назад или же рискнуть и идти напролом.
Пока я решалась, к ограде вылетел здоровенный волкодав. А за ним с невозмутимой миной шествовал в пижаме и ночном колпаке какой-то тип. Перед собой он нес фонарь. Тот освещал мужику путь, ну а заодно и его мину, преисполненную невозмутимой гордости.
Правда, всю ее этот господин растерял, увидев меня.
– Леди Одриана? – чуть севшим голосом осведомился он, но в обморок не упал.
– Она самая. Живая и здоровая, – заверила я светским тоном. Ну, насколько тот может быть светским, с учетом того, что оседлала при этом забор. В саване и сапогах гренадерского размера. Не хватало только ломика в руке. Но тот я уже успела перекинуть через забор.
Пижамоносец вздернул бровь, выражая сомнение в услышанном, но больше ничем не выразил своих эмоций. Я даже зауважала мужика. Вот это выдержка! И поинтересовалась:
– А с кем имею честь беседовать, а то после летаргического сна я слегка запамятовала…
– Гарвид, дворецкий, – лаконично представился тип, поднимая фонарь повыше.
Я обрадовалась и, забыв о том, что должна быть нежной фиалкой, по-простому произнесла:
– Гарвид, как хорошо, что вы тут! Уберите, пожалуйста, пса.
Последний, к слову, больше не лаял. А сидел под забором и, глядя на меня, выразительно облизывался.
Дворецкий же глянул с тем же выражением, что и собака, а затем резко выдохнул:
– Падла, уйди!
Признаться, в первый момент я решила, что это адресовано мне. И лишь по тому, как псина разочарованно проныла и, поднявшись, с опущенной головой побрела к дворецкому, стало понятно, к кому именно дворецкий обращался.
