– Лёва, вот ты где! – Слева от Исаева появился Терёхин.
– Ну что тут, Миш? – спросил капитан.
– Меньше часа назад в дежурку позвонила Татьяна Саганович и сказала, что не может найти наши с тобой визитки с телефонами, а ей надо срочно рассказать нам что-то очень важное.
– Ты её спросил, о чём именно?
– Конечно, спросил, – кивнул Михаил. – Она сказала, что убийства её сына и Марии Иразовой связаны, но это не телефонный разговор.
– Хм…
– Я набрал тебе, но ты сбросил вызов. Тогда полетел сюда. А здесь всё в огне. – Старший лейтенант махнул рукой в сторону пожара и продолжил: – Кстати, я ещё раз опросил соседей Иразовых, тех, кого в первый раз не застал дома. Один старик с третьего этажа видел молодого человека в толстовке, высматривающего что-то рядом с квартирой Надежды. Похоже, это наш парень.
– О, это уже кое-что! – Лев похлопал товарища по плечу. – А я убедился в том, что в магазине Сагановича есть «иероглиф», подобный тому, что мы видели на месте убийства Иразовой.
– Выходит, мать Сагановича была права и эти два убийства связаны?
– Похоже на то. Вот только то, что она знала, сгорело вместе с ней и её домом, – горько подытожил Исаев. – Думаю, с вероятностью девяносто девять процентов причина пожара – поджог.
– И с такой же вероятностью Татьяна Борисовна была мертва до начала пожара, – добавил Терёхин.
9. Лето 2020 года
Лев вошёл в свою квартиру страшно уставший и сразу же рухнул в кресло. Стрелки часов показывали одиннадцать вечера. За последние десять дней столько всего произошло, что у него буквально закипали мозги. Исаев был одним из лучших сотрудников городской полиции, но сейчас он явно находился в затруднении. Убийства, которые ему приходилось раскрывать раньше, не были такими запутанными. Зачастую это были бандитские разборки или пьяные драки. Поэтому раскрываемость дел была практически стопроцентной. Конечно, у него были и сложные дела. За одно из них его даже наградили медалью и присвоили звание капитана. Но сейчас он столкнулся с чем-то действительно серьёзным. Четыре трупа, ни одного свидетеля, видевшего преступника в лицо, никаких отпечатков и никакого биоматериала для распознавания по ДНК. Единственная женщина, которая знала, как были связаны первые три убийства, сегодня стала очередной жертвой.
Экспертиза ещё не проводилась, но Лев не сомневался, что смерть Татьяны Саганович – дело рук всё того же таинственного убийцы. Версия капитана о том, что преступник ошибся, убив Марию вместо Марго, теперь казалась несостоятельной. Единственное, что у них было, – размытый снимок с камеры видеонаблюдения и показания полуслепого старика. Конечно, ещё есть непонятные рисунки-знаки-каракули-иероглифы – даже как их правильно назвать, Исаев не знал, а уж как расшифровать – тем более.
После того как Светлана Саганович рассказала ему про реакцию свекрови на новость об убийстве Марии Иразовой, Лев проштудировал биографии Аркадия, Владимира, Маргариты и Марии. Полученная информация оказалась довольно интересной. Во-первых, все эти люди, кроме Владимира, оказались одного года рождения и родились в Краснолесске. Между прочим, всё это касалось и самого Льва: он тоже родился в Краснолесске в 1991 году. Тут он невольно вспомнил, что мать Аркадия успела сказать ему, что он сам как-то связан с её сыном. Во-вторых, у всех, кроме опять же Владимира, не было отцов. И все, кроме Аркадия, прошли через детдом. Про матерей Марии и Маргариты узнать ничего не удалось, в архивах детдомов они значились как подброшенные. Про свою мать Лев знал только одно: она погибла в горах, когда ему не было и трёх лет. Больше никаких родственников у него не было, и он попал в детдом. Получается, что единственная родная мать – Татьяна Саганович – тоже была матерью-одиночкой, и она что-то знала обо всех. Откуда? Почему?
