– Господин, не гневайся!
– Так, едем дальше. Сколько маг обещал за голову зверя?
– Сто дукатов.
– А мне, значит, ты щедро отвалил червончик. У, жлобская рожа, так бы и надавал тебе по сопатке! Вот что, дружок, я сам отнесу голову и бутыль магу. Где живет этот Сто Бутылок?
– В Мансее, господин. Это деревня, в трех милях отсюда, в сторону Саграмора.
– А где мне найти усадьбу барона Гранстона?
– Аккурат рядом с Мансее. Это как раз земли барона.
– Больше ничего мне не хочешь сказать?
– А что хочет услышать добрый господин?
– Десять дукатов с тебя, мурло. И быстро, пока я счетчик не включил.
Трактирщик отсчитывал деньги, а я думал о том, что узнал. Информация первая, приятная – я забрал отцовские деньги, выполнил довольно опасное задание без особого ущерба (синяки и ссадины не в счет), кое-что заработал и узнал много полезного. Теперь со спокойной душой можно убираться из Мартенека и отправляться к магу, о котором сказал мне этот пузан-трактирщик. Информация вторая, малоприятная – местные жители, похоже, канальи все без исключения. Тут надо быть очень осторожным.
– Ваши деньги, господин. – Трактирщик придвинул мне кучку соверенов. От его наглого высокомерия и следа не осталось. Блин, и как только мой папаша Пертинакс мог делать дела с таким слизнем! Тьфу!
– Что еще угодно господину? – осведомился трактирщик. Я ничего не ответил и пошел к дверям. И в этот момент в корчму вошли сразу трое. Три воина такого странного облика, что я застыл на месте, не осмеливаясь подойти к ним поближе. Не каждый день приходится видеть людей с медвежьими головами на плечах!
Три медведя, как я сразу окрестил эту удивительную троицу, удивили меня не только своей, скажем так, необычной внешностью – на каждом из них были великолепные доспехи. Это была, несомненно, эльфийская работа – только эльфы могут делать такое воронение, отливающее то зеленым, то пурпурным. А уж типично эльфийскую гравировку на доспехах ни с чем не перепутаешь – слишком уж характерен этот затейливый растительный орнамент из причудливо переплетенных между собой корней, ветвей дуба и стеблей ипомеи. И вооружены братья-медведи были на славу, у каждого за спиной висел двуручный эльфийский слегка изогнутый меч-хейхан – клинок-убийца, мечта любого фехтовальщика.
– Хаар! – рявкнул средний медведь, ткнув в меня пальцем. – Человек говорить, он убить вольк! Необычно, хар!
– Что ж тут необычного, почтенный? – спросил я, улыбаясь. – Были бы руки да голова, можно кого хочешь убить.
– Человек говорить быстро, хар! – прорычал медведь. – Моя не понимать. Говорить медленно.
– Хорошо. Да, я убил этого волька, – проговорил я.
– Человек лгать, – сказал медведь, стоявший справа от меня. – Вольк много ловкость и сила. Вольк острый зубы и когти. Человек сразу умирать.
– Однако я его убил, – заметил я, улыбнувшись оборотню.
– Трудно верить, хар! – рыкнул первый медведь. – Где человек убить вольк?
– В пещере Дерьмовая Нора, – ответил я.
Оборотни переглянулись. Было заметно, что мои слова сильно их удивили.
– Герцог Альбано посылать людомед охотиться на вольк, – сказал первый медведь. – Три людомед. Моя, его и его. – Он показал на своих товарищей. – Людомед сильный. Сильнее человек. Людомед никого не бояться. Но вольк очень сильный. Инфернатус сильнее, но вольк тоже много сильный. Ты убивать его один. Это… – Оборотень замялся, подыскивая нужное слово. – Подвижный, хар!
