Улучив момент, Володя отводит Дмитриеву в сторону и признается, что он совсем не тот, за кого себя выдает. Работа в театре и семья – лишь прикрытие. Он сотрудник КГБ, выполняет задание и в Оренбурге находится лишь по долгу службы. Как раз теперь необходимость в этом отпала, его переводят в Москву. Он – вот это да! – может взять ее с собой и устроить со временем в любой театр. Хоть в Большой. Алевтина несомненный талант, и только застрявшие в Оренбурге бездари могут не видеть этого.
Сердце девушки екает и тает. Уже через несколько дней они мчатся в скором поезде. Ионесян оставляет семью, не сказав ни слова. Даже из театра не увольняется, просто не приходит однажды на репетицию, и все. Зачем утруждать себя объяснениями, ведь эти люди уже в прошлом. А впереди – Москва.
Ликвидировал предателя
Все это Дмитриева рассказала позже, когда поняла, что засекреченный друг обманул ее как последнюю дуру. Она поражалась своей наивности – мечты о красивой жизни словно покрывалом плотной ткани закрыли ей глаза.
В Москве ее ждала лишь комната на Мещанской – ее сняли прямо на вокзале. Хозяйке «молодожены» понравились – жаль, что без прописки, придется говорить соседям, что это племянница с мужем.
Но где обещанная роскошь, обеды и светские приемы? Алевтина заикнулась было об этом, но возлюбленный тут же ее урезонил:
– Дорогая, я же выполняю задание. Такова моя легенда, нельзя выделяться. Так что пока никаких ресторанов. Но подожди, все будет.
Что ж, ради большой цели можно и потерпеть. Утром Ионесян одевался и уходил «на службу». Он слонялся по городу и думал, как разорвать узел нищеты. Наверное, уже тогда он решил разрубить его и купил в ГУМе туристический топорик.
Было 17 декабря, три дня до первого убийства. Ионесян честно попытался устроить Дмитриеву в какой-нибудь московский театр. Но тщетно. У него был знакомый режиссер, но он жил и работал в Иванове. «Суперагент» заявил возлюбленной, что по долгу службы ему придется отправиться в этот город, а она сможет пока поработать там. На следующее утро они купили билет. Один, для Алевтины. На второй не хватило денег.
– Не волнуйся, сейчас я съезжу «в контору» и возьму столько, сколько надо, – сказал Ионесян, спрятал топор под пальто и отправился на Балтийскую улицу.
Поверить в это трудно: Ионесян убил Костю Соболева лишь для того, чтобы купить билет до Иванова. Проезд стоил не больше 10 рублей. Маньяк взял 60 – хватило и на еду в дороге, и на комнату в городе невест. Они прожили там 4 дня. Надежды на работу в театре рассыпались сразу: у знакомого режиссера не было для Алевтины вакантных мест. Убийца побегал по другим заведениям без всякого толка.
25 декабря Ионесян устроил в Иваново кровавую баню. Почему он пошел сразу на три убийства? Опять из-за денег? Скорее всего. Ему была нужна наличность на обратную дорогу и предстоящие праздники. В первых двух квартирах добыча составила всего 70 копеек, Ионесяна это не могло устроить. У изнасилованной девушки он нашел 90 рублей. И тогда решил прерваться ненадолго.
Впрочем, только алчностью зверства маньяка вряд ли можно объяснить. Деньги скорее были бонусом в кровавой игре. Испытав вкус убийства, чувство власти над беззащитным существом, он уже не мог сказать «стоп». Топорик был теперь всегда на его поясе под пальто. Ионесян знал, что будет убивать ради убийств, а заодно обеспечит деньгами себя и любимую.
