Бову одержала мысль создания идеальной личности. Хромой много экспериментировал и как-то, перебирая картриджи к альматаксам, он потряс последним из них – с маркировкой «синяя снежинка и красная капля», и понял – запасы иссякли.
– Что ж, Паша, – весело присвистнул Бова, – настало время поделиться тайной источника душевной… теплоты.
– Зря смеёшься, – Хромой плюхнулся в кожаное кресло в кабинете Краковского, – положительные, они же тёплые, качества энергетически значительно ценнее. И, боюсь, одним источником тут не обойтись.
– Как же ты раньше обходился?
– Раньше! Раньше я обходился понюшкой! Поездил на трамвае в час-пик, на рынке потолкался, соснул малёк и домой. А теперь-то мы с тобой замутили… о-го-го!
– А чего теперь? Дам я тебе людей, обучишь, и катайтесь на трамваях. Им даже полезно, а то всё на бэхах да мерсах.
– Ты чего, Бов?! И что ты им скажешь? Поезжайте души высасывать?
– Да, вообще… Объявление можно дать: «Куплю душу».
– Угу, и подпись: «Мефистофель».
– Что ж, придётся нам с тобой вдвоём… Слушай, ты же сделал универсальный альматакс. У него картридж – будь здоров! Две-три штуки – уже хлеб!
– А трупы потом куда? – Хромой развёл руками. – Слухи пойдут, мол, люди ни с того ни с сего мрут на улицах.
– А ты куда трупы прятал? – насторожился Бова.
– Да я брал-то по чуть-чуть, какие трупы! Кошек с собаками вон, в котельной… Сам знаешь.
В кабинет на трёхколёсном велосипеде въехал Игорь. Ярко-оранжевая рубашонка выбилась из сиреневых колгот и развивалась позади как плащ-нарамник. Игорь усердно крутил педали и рычал, изображая мощный двигатель. Сделав пару кругов, велик уткнулся в ногу Хромого.
– Привет, дядя Паша! – Игорь блеснул редкими зубами. – Папа, тебя мама зовёт.
– Бо! – крикнула из коридора Жанна. – Идите, помогите, я не справлюсь.
Бова страдальчески закатил глаза:
– Пойдём, Павел, поможем женщине.
Хромой встал и вышел из кабинета вслед за Краковским:
– Думаю, нам придётся, как ты и сказал, походить, поездить…
В кабинет звонко упал металлический предмет. Секундой позже – будто мешок уронили и поволокли по полу.
– Что это? – Бова застыл с открытым ртом.
Хромой добежал до кабинета и заглянул внутрь. У открытого сейфа валялся перевёрнутый велосипед. Игорь, лежа на спине и поочерёдно отталкиваясь ногами, бился головой в стол Бовы. В руках он сжимал универсальный альматакс. Даже от двери было видно два дружелюбно-зелёных огонька: индикатор зарядки – «Полный» и индикатор источника – «Остаток: ноль».
– Игорь! – Краковский втолкнул Хромого в кабинет. – Что это такое, Паша?!
– Как же так! Господи, помилуй! Господи, помилуй! – Павел опустился на корточки и схватился за голову.
Бова выхватил из рук сына альматакс, подскочил к окну и дрожащей рукой стал дёргать за ручку.
– Стой! Стой! – Хромой упал на колени. – Это Игорь! Он теперь там, внутри.
– Да как ты смеешь! – глаза Бовы налились кровью. Он хотел было ударить Павла ногой, но в коридоре послышались шаги.
– Что там такое?! – завизжала Жанна. – Что у вас происходит?
Бова одним прыжком оказался у двери и запер её на ключ. Жанна кричала, стучала и плакала, но Бова с Хромым не шевелясь смотрели друг другу в глаза. Игорь сучил ногами, глядя в потолок пустым безучастным взглядом.
Первым очнулся Краковский. Он брезгливо поставил альматакс на стол и взял Игоря на руки.
– Хромой! Что ты сидишь?! Делай же что-нибудь! Заряжай мимидосы, я не знаю, давай же. Как он включился? Почему?
