Главный герой. Биография Леонардо ДиКаприо - страница 9

Самым сильным эпизодом «Дневника баскетболиста», безусловно, является встреча Джима с матерью, сидя под дверью, он выпрашивает деньги, проклиная ее на чем свет стоит. Его монолог смотрится отчасти продолжением того самого момента из «Что гложет Гилберта Грейпа», когда Арни играет рядом с еще не остывшим трупом Бонни. Но все же в «Дневнике баскетболиста» Лео больше позирует, чем живет, а камера сознательно актера в этом поддерживает, бесконечно любуясь его белокурой челкой, тонкими чертами лица и ангельским взглядом. К сожалению, в «Дневнике баскетболиста», как это часто случается с полубиографическими лентами о гениальных художниках или поэтах, главное, а именно суть и особенности их произведений, остается вне внимания авторов, или попросту за кадром. Чем так хорош Кэролл как писатель, нам даже не пытаются пояснить.

В прессе «Дневник баскетболиста» охотно сравнивали с «Бунтарем без причины» Николаса Рэя, а ДиКаприо, соответственно, с Джеймсом Дином. Предсказуемая аллегория – каждую новую голливудскую звезду на протяжении многих лет старались назначить наследником легендарного актера. Но в данном случае пикантности ситуации придавал тот факт, что в байопике Дина должен был сниматься опять же Ривер Феникс. ДиКаприо смущали и раздражали эти навязчивые параллели, тем более что он и так дал согласие занять место погибшего Феникса в готовящемся к запуску «Полном затмении».

Об Артюре Рембо Леонардо, естественно, узнал от Джорджа. Если бы не отец, он, как и большинство сверстников, считал бы Рембо героем одноименного боевика Сильвестра Сталлоне. Объясняя сыну, о ком именно идет речь в проекте польского режиссера, чью фамилию Лео тоже никогда не слышал, Джордж сказал, что Рембо – это кто-то вроде Луи Армстронга, человек, полностью изменивший представления современников о поэзии. В то же время Джим Кэролл, с которым Лео порядком сблизился на съемках «Дневника баскетболиста», тоже внес свою лепту, поведав, что не только академические профессора ценят гений Рембо, но и Джим Моррисон, воображавший себя реинкарнацией французского романтика. Из воодушевленных комментариев Кэролла ДиКаприо также узнал, что «Сезон в аду» повлиял на Боба Дилана и Джека Керуака, а Ван Моррисон сочинил Tore Down a la Rimbaud, Патти Смит – Rimbaud Dead, наконец, гитарист группы Television Том Верлен взял себе псевдоним в честь возлюбленного Рембо. Другим подтверждением важности французского гения стала история, возможно чуть более близкая ДиКаприо: Эрик Кантона, футболист Manchester United, обожал цитировать на пресс-конференциях образную поэзию Рембо (много лет позже выходку Кантона повторит Шайя Лабеф на Берлинале).

В основу фильма легла пьеса, написанная в 1967 году британским драматургом Кристофером Хэмптоном, прославившимся впоследствии сценариями к «Искуплению» и «Опасным связям». Мечтавший с 16 лет воспеть любовь двух поэтов Хэмптон в 21 год, еще студентом Оксфорда, отважился поставить свою пьесу в театре Royal Court. Однако для шестидесятых «Полное затмение», фокусировавшееся на гомосексуальной связи Рембо и Верлена, оказалось слишком скандальным – полиция пришла прямо на премьеру. Тридцать лет спустя тема однополой любви по-прежнему была табуирована на большом экране, но Агнешка Холланд, начинавшая ассистенткой у Кшиштофа Занусси и Анджея Вайды, известная прежде всего своими правозащитными и крайне политизированными фильмами вроде «Европа. Европа», не побоялась взяться за сложный и противоречивый сюжет. Тем более что в 1991 году исполнилось сто лет со дня смерти Рембо и мир заново начал открывать для себя его поэзию.