– И два дня назад нажал кнопку экстренного вызова, так? Ну и как тебе, быстро мы прилетели?
Орн мрачно уставился на пол.
Стетсон продолжал:
– Полагаю, твоя эйдетическая память напичкана всякой культурно-медицинско-индустриально-технологической информацией.
– Я полностью квалифицированный агент ПП!
– Выдержим минуту благоговейного молчания, – парировал Стетсон.
Внезапно он хлопнул ладонью по столу.
– Чертов идиотизм! Политические интриги и ничего более!
Орн рывком вернулся в реальность.
– Что?
– Все эти махинации ПП, сынок. Демагогия, которая продлевает несколько политических жизней, подвергая опасности всех нас. Попомни мои слова: однажды мы переобнаружим лишнюю планету; мы снабдим ее население индустриальной базой, которой оно не заслуживает, а потом увидим новую Рубежную войну, призванную положить конец всем Рубежным войнам!
Орн, сверкая глазами, сделал шаг вперед.
– Черт, а зачем я, по-вашему, нажал экстренную кнопку?
Стетсон откинулся на стуле. Вспышка помогла ему восстановить спокойствие.
– Дружище, именно это мы сейчас и пытаемся выяснить. – Он постучал стилусом по передним зубам. – Так почему ты нас вызвал?
– Я вам уже сказал! Потому что… – Он махнул рукой в сторону окна.
– Тебе стало одиноко и захотелось, чтобы КИ прилетели подержать тебя за руку, так?
– Ой, да идите к черту! – гаркнул Орн.
– Всему свое время, сынок. Всему свое время. – Набрякшие веки Стетсона, казалось, еще отяжелели. – Так… что там дурачье из ПП учит вас нынче искать?
Орн проглотил очередную гневную отповедь.
– Следы войн.
– Что еще? Но давай поконкретнее.
– Мы ищем укрепления, военные игры среди детей, занятия строевой подготовкой или другие признаки подобных групповых действий…
– Например, ношение формы?
– Конечно! Боевые шрамы, ранения и следы боевых действий на зданиях, уровень медицинских познаний в лечении ранений, признаки масштабных разрушений… ну, и все такое.
– Физические доказательства. – Стетсон покачал головой. – Ты считаешь, этого достаточно?
– Черта с два, нет, не считаю!
– Тут ты о-о-очень прав, – сказал Стетсон. – Хм-м-м… Давай-ка копнем поглубже. Я не совсем понимаю, чем тебя встревожил здешний честной народ.
Орн со вздохом пожал плечами.
– В них нет никакого огня, задора. Никакого юмора. Они живут в состоянии вечной серьезности, почти мрачности.
– Вот как?
– Ага. Я… я… э-э-э… – Орн облизнул губы. – Я… кхм… сказал Совету вождей, что наш народ очень заинтересован в стабильном источнике фрулаповых костей для производства чайных блюдечек из костяного фарфора под левую руку.
Стетсон резко подался вперед.
– Что?
– Ну, они все время такие серьезные, черт побери. Я терпел, сколько мог, а потом… э-э-э…
– И что было дальше?
– Они запросили подробное описание фрулапа и стандартный метод подготовки костей к транспортировке.
– Что же ты им сказал?
– Ну, я… В общем, опираясь на мое описание, они решили, что на Хамале фрулапы не водятся.
– Ясно, – сказал Стетсон. – Так вот что с этой планетой не так – фрулапы не водятся.
«Перебор, – подумал Орн. – Ну почему у меня не выходит держать свой огромный рот закрытым? Теперь он решит, что я спятил!»
– А крупные кладбища, национальные памятники, что-нибудь подобное? – спросил Стетсон.
– Ни одного. Однако у них есть обычай хоронить покойников вертикально, а над головой сажать фруктовое дерево. И фруктовые сады встречаются просто огромные.
– Думаешь, это что-то значит?
