Читать онлайн Мартиша Риш - Глаза пустыни

1. Глава 1

В окно заглядывают солнечные весенние лучи, чувствую их теплое касание на веках. Как хочется понежиться еще в постели, прислушиваясь к городским утренним звукам, но придется вставать. Все же заставила себя открыть глаза. Моя кошечка, не мигая, смотрит на меня, приблизив свою очаровательную мордочку к моему лицу. Я повернулась на другой бок, Ласка обошла вокруг подушки и опять уставилась, выжидая. У нас такой ритуал, пока лежу молча, она сидит и заглядывает мне в лицо своими миндалевидными зелеными глазами. Но стоит лишь произнести ее имя, как она тут же начинает ласкаться, запускает лапки в мои волосы, наконец, уходит с чувством выполненного долга на кухню и там дожидается меня, устроившись на широком подоконнике и созерцая суету утренней жизни питерского двора. Мне кажется, что это не просто кошка, а фамильяр, если они, конечно, существуют.

Вместе варим восхитительный утренний кофе, малышка ходит по пятам, повторяя мой маршрут. Наконец, устраиваемся завтракать, я с чашечкой горячего ароматного кофе за столом у окна, Ласка с кормом в мисочке на подоконнике. Привезла я это волшебное любимое чудо из Подмосковья. Крошечная, серебристо-пепельная, зеленоглазая, воплощенное изящество и утонченность с грациозной походкой прима-балерины. К тому же еще и породистая – русская голубая. Мне ее подруга всучила, когда я приехала к ней на свадьбу. Ее роскошная чемпионка Матильда принесла шесть котят, пять элитных, копия красавца-кота, мне даже его фото показали в альбоме. А шестая – хорошенькая, но заморыш какой-то. Нет, со здоровьем у нее все в порядке, только уменьшенная в два раза копия мамы.

И я в нее сразу вцепилась, как ненормальная. Ей тогда было всего два месяца, но ни размеры, ни возраст не помешали этой очаровашке удрать в поезде. Ловили мы ее всем вагоном, отовсюду неслось восхищенное «кис-кис». А сейчас она реагирует только на свое имя и не терпит фамильярного обращения.

Из кофейной чашечки тонкого костяного фарфора, не спеша, маленькими глоточками выпила свой утренний кофе, а как иначе, этим процессом надо насладиться. Но показалось, что одной маловато, не проснусь ведь. С круассаном, смакуя, выпила еще одну. Мужу сегодня на работу к двенадцати, завтрак готовить не надо, можно и не торопиться. Отдернула кружевную занавеску, посмотрела в окно – питерская весна в полном ее прозрачном расцвете и великолепии! Все зеленеет, солнышко выглянуло, ветерок разгоняет облака, птички чирикают на разные голоса, мир наполнился красками. Надо, пожалуй, собираться, пора уже. Бросила взгляд на ходики, они у меня еще бабушкины, старинные, что это с ними? Это что они показывают?! Да я же опаздываю! Оделась, как солдат по сигналу тревоги, собрала волосы в узел и бросилась из квартиры бегом.

Выскочила из метро и тут же попала под дождь. Пока еще мелкий, но уже назойливый, проникающий под все слои одежды. Зонтик, конечно, остался дома, даже помню где, на тумбочке в прихожей. Ну и как теперь быть? И идти-то всего минут десять, не больше. Стою под навесом у метро, любуюсь весенним пейзажем. Вон одуванчик пробился сквозь трещины в сером асфальте, желтый, жизнеутверждающий такой, словно крохотное солнышко. Липа, заключенная в клетку ограды, выпустила нежные листочки, она кажется такой неуместной среди серых камней города, ей бы сбежать на волю.

В цветочном киоске у подземного перехода, этом крохотном манящем райском оазисе, за стеклом выставлен большой букет моих любимых весенних фрезий. Прихотливо изогнув свои стебельки, они словно дарят надежду на чудо. Светофор подмигивает, зеленый человечек торопливо бежит куда-то. Всюду плывут разноцветные зонтики, лужи блестят. Все спешат, все бегут, и мне тоже надо бежать.

Так, а делать-то что? Усиливающийся дождик не оставляет никаких надежд, переждать не получится, вот ужас, опоздаю на занятия. Вымокнуть тоже не вариант, я преподаватель, ассистент кафедры, а не мокрая курица все же. Ну вот как так? Вечно у меня все, не как у людей. Делать нечего, придется бежать, а волосы как-нибудь высушу феном, у нас с Маринкой есть такой, дежурный. А как я по широкой главной лестнице буду подниматься среди преподавателей и студентов, и с меня будут литься потоки воды, и волосы прилипнут к лицу? Просто плакать хочется!

- Алина Сергеевна, Алина! Ты почему меня не замечаешь? Ну, взгляни на меня хоть один только раз! Иди ко мне, радость моя, иди под мой большой зонт! Ты разве все забыла? Все, что было между нами? – Как кстати он оказался тут, вот уж не ожидала, повезло. Но вот что человек веселится, тоже ведь опаздывает.

- Зонтик, это чудесно, ты меня просто спас, Глеб! А что между нами было?

- Напомнить? А как мы с тобой кандидатские экзамены сдавали, сидя за одним столом? А как ты английский у меня списывала? – заглянул он мне в глаза и подмигнул.

- Тише, тише, тут вокруг полно студентов, вдруг подслушают?- засмеялась я. Вообще-то, я французский всегда учила, а тут английский пришлось сдавать.

- Не печалься, ведь сдала, то есть мы с тобой сдали. Видишь, у нас даже есть общее прошлое, - он нахально улыбнулся.

Крупные капли разбиваются об асфальт, морщат поверхность луж, и когда они успели образоваться?

- Не спеши так, если чуть-чуть опоздаем, не съедят, лучше возьми меня под руку.

- У нас кафедральное совещание начинается ровно в десять. Вот почему я вечно опаздываю?

- Лучше зеленью любуйся и наслаждайся приятной компанией, моей, я имею в виду. Представляешь, как мне завидуют, такую красотку подцепил.

Запах мокрого асфальта смешался с ароматом напитавшей влагу земли. Туфли промокли, ну, хоть голова сухая, уже хорошо. Трава газона яркая, сочная, умытая этим дождем, уже почти по колено, когда она выросла, я и не заметила даже. С листьев, с веток старых деревьев сквера стекают капли.

- Глеб, а где ты меня бросишь, - жалобно спросила я. - Тебе ведь в другой корпус?

- Я женщин не бросаю, особенно таких милых. Провожу до главного здания, не волнуйся. Уже почти пришли.

- Как я тебе благодарна!

Так от души я, видимо, это сказала, что Глеб тут же заявил:

- Благодарность от прекрасных дам я принимаю только поцелуями, не пугайся, не публично, а где-нибудь в укромном уголке, - махнул рукой на прощанье и побежал, смеясь, тоже ведь опаздывает.

Входную дверь, старинную, тяжелую толкаю изо всех сил, такую швейцар должен открывать, я всегда вступаю с ней в неравный бой, наконец, прорвалась в вестибюль. Буквально взбегаю по красивой широкой главной лестнице, по мраморным ступеням, скользя руками по гладким перилам, отполированным за много лет тысячами рук. Вот и кафедра, все сотрудники уже толпятся у входа, меня только не хватало. Заведующий приоткрыл кафедральную дверь, выглянул в холл, сдвинул брови, поправил очки и строгим голосом произнес:

- Сотрудники кафедры, проходите на совещание, уже ровно десять. На делегацию иностранную засмотрелись, так они к ректору идут, им направо, а вам налево, вы еще на конференции с ними увидитесь.

Еще бы не засмотреться, мужчины в дорогих костюмах классического кроя, среди них всего три дамы, шикарные, немолодые, пожалуй, даже леди, иначе и не скажешь, любопытно же взглянуть. Наша кафедра находится рядом с ректоратом, удобно, мы всегда в курсе всех новостей. Внезапно чувствую на себе чей-то взгляд, поднимаю голову. Удар, еще удар сердца, кровь отхлынула от щек, дыхание перехватило. Да это тот самый иностранец, на него я загляделась на московском симпозиуме! Это он. Так близко. Взгляд глаза в глаза на мгновение, словно тысячей искр пронзил меня насквозь.

- Господин профессор! Профессор Гарэль, - окликнула моего красавца иностранца секретарша и вручила ему папку с какими-то бумагами, - Господин Джорджевич, обратилась она к кому-то другому, тоже наделяя его папкой.

Его зовут профессор Гарэль, этого чужеземца.

- Дамы, проходите первыми, ллюбезно пропускают нас сотрудники мужчины, - дам у нас всего две, блондинка и брюнетка, украшение коллектива, он, в основном, мужской.

- Этого профессора я уже второй раз вижу. Помнишь, я тебе рассказывала о встрече в Москве на симпозиуме? – шепчу я Марине так, чтобы мужчины кафедры не услышали.

- А, скажи, он странный. Ему лет тридцать, наверное, а уже профессор, фамилия французская, Гарэль, интересно, откуда он, - отвечает мне Маринка тоже очень тихо.

- Удивительный, двигается необычно, с какой-то дикой грацией. Знаешь, так пантеры ходят по клетке, гибкие, сильные и всегда готовые к прыжку, даже страшно становится. Высокий, худощавый, но широкоплечий. Чуть смуглый, но не как арабы, значительно светлее. В лице угадывается что-то не европейское, но что – непонятно. Выражение глаз тоже немного хищное, что ли, твердый подбородок, и губы как изогнуты. А вот манера держаться как у европейца из высшего общества.

- Я смотрю, ты хорошо его разглядела. Да и он тебя, по-моему, тоже.

- Я замужняя дама и мне не шестнадцать лет.

- Девушки, о чем шепчетесь? Надеюсь, свои доклады обсуждаете? – заведующий сдвинул очки на самый кончик носа и грозно нахмурил брови, глядя на нас.

- Да, Николай Степанович, доклады, - почти в один голос ответили мы и скромно потупились.

- Все сегодня явились, все здоровы? Ну, и славненько. Так, сначала информация, молодежь, не отвлекайтесь, – ректорат требует выделить сопровождающего на фармацевтическую фабрику для наших иноземных коллег на два дня, торжественно провозгласил он, - вот такое доверие нам оказано, такая честь.

- Отлично, я могу сопроводить, даже с удовольствием, я хорошо английским владею, а занятия в моих группах проведет, ну вот, хоть Алина Сергеевна, - влез Борис Михайлович. Я так и знала, что нечего ждать кроме дополнительной нагрузки.

- Да нет, занятия в группах своих и Алины Сергеевны проведете вы, а она будет сопровождать профессора Гарэля из Марокко. Вы ведь французским владеете, Алина Сергеевна? - усмехнулся заведующий.

- Да, но все-таки, наверное, лучше бы профессиональный переводчик…- испуганно залепетала я.

- Профессиональный переводчик не владеет нашими терминами, так что уж, будьте любезны, прямо к завтрашнему утру освежите свой французский, еще вся ночь впереди, и сопроводите профессора Гарэля из Марокко. Итак, темы…

Какой кошмар! Меня охватила внутренняя дрожь. Мне придется завтра провести весь день в компании этого самого профессора Гарэля из Марокко! Тогда, три месяца назад, в Москве на симпозиуме я испытала ужасное потрясение, сама не знаю, почему. Сердце опять застучало, как сумасшедшее, сбиваясь с ритма, дыхание перехватило. Такая значимая фигура, профессор, иностранец и хорош невероятно, вот что мне теперь делать?! Ужасная ситуация! Мне так всегда нравились умные мужчины, а уж этот профессор! Правда замуж я вышла за парня, скажем так, со скромным интеллектом, но он был обаятелен, ухаживал красиво, стремился мне понравиться, угодить. В общем, влюбленность, все в тумане и дурмане, белое плате, фата, первый мужчина. Как-то все закрутилось, я и опомниться не успела, вот я уже и замужем.

Так, к чему эта паника, я замужем, профессор, наверное, женат. Он, конечно, очень интересный и привлекательный, но все же… Абсолютно ничего быть между нами не может, в принципе, не может! К тому же, он иностранец из далекой жаркой Африки. Откуда же эта внутренняя дрожь и смятение в душе, и глухие удары сердца? Самое правильное – бежать от всяческих соблазнов, куда глаза глядят, чтобы не нажить на свою голову проблем. Только куда же убежишь, не отказаться ведь от этого поручения. Может, сказать, что заболела? Да, конечно, у нас попробуй дисциплину нарушить! И так при каждом удобном случае напоминают, что я свежеиспеченный кандидат наук и ничем не должна опорочить это высокое звание. Придется сопровождать, ох…