Дашка выбрала легко. Он сразу бросился ей в глаза. Слишком грустный. Она даже подумала с одобрением, что он собрат по несчастью. Игорь.
Так и оказалось. Вскоре кто-то из парней толкнул его в плечо и сказал, пусть не жалеет курву эту щипаную, ещё спасибо скажет, что она от него свалила. Вся компания его бурно поддержала, а Солоха схватила его за щеки и засюсюкала, что такого няшку она готова отдать только девушке с доброй душой. А его эта стервозина пусть в городе попробует ещё такого хорошего парня найти! Ишь, думаешь, попу отрастила, поймает на неё мужа богатого с квартирой? Ага, щас! Кто на эту лахудру позарится?
Дашке оставалось порадоваться, что о её личных трагедиях никто не в курсе, от такой поддержки и поплохеть может. Игорю, похоже, вот-вот поплохеет.
Потом налили по третьей, уже из другой бутылки. Кажется, кроме них, самогон принёс кто-то ещё. Потом все поздравляли Дашку с тем, что она к ним приехала и Дашка не знала, куда от этого внимания деться. Потом все о ней забыли о чём-то спорили, а в голове гудело, поэтому Дашка не поняла, о чём именно, да и интереса не было.
Потом место возле Игоря освободилось – парни пошли покурить, и она быстро села рядом.
– Ты не куришь?
– Нет.
У Игоря были светло русые волосы и серые глаза. Худое лицо, курносый нос и красивые губы. Небольшой шрам на подбородке.
От него пахло машинным маслом.
Дашка не знала, как собственно, принято заводить беседу в этих местах. Но ей хотелось поговорить. С кем-то, кто хотя бы примерно представляет, как это, когда тебя бросают или предают.
– Меня тоже недавно бросили. – Она улыбнулась. Вдруг стало очень смешно, что Сашка казался таким идеальным, а вышел совсем другим… а потом сразу стало очень грустно. Слёзы навернулись на глаза.
Зато Игорь отозвался. Пока его бывшую ругали, он только сидел с каменным лицом и натужно кивал, а сейчас подался вперёд и сказал уверенно:
– Ну и дурак!
Дашка хлюпнула носом и не стала плакать. Конечно, плакать ещё хотелось, даже может рыдать, а может и вовсе выть, но она не стала. Игорь не плачет, а его молчание говорит о том, что он хороший. Не стал кости мыть своей бывшей, пусть даже она хвостом вертела и все об этом знали. Но он молчит и не осуждает.
Ему тоже больно. Дашка не одна такая на белом свете. Она глубоко вздохнула.
– Может, тебе хватит пить? – Спросил Игорь, внимательно смотря на Дашку. – Ты, кажется, не умеешь.
– А ты?
Он хмыкнул.
– Я не пью.
– Ты разве не пил?
– Нет.
Игорь недовольно нахмурился, как тень по лицу промелькнула. Но после добавил:
– Мне нельзя.
Дашка поняла, что разговор не из приятных, а её целью было просто пообщаться. Поэтому она спросила про город, ведь Игорь тут вырос. Про тайгу. Про погоду. Про всё, чего ещё не знала.
Больше Дашка не пила. И так увлеклась разговором, что удивилась, когда Катя заорала ей на ухо:
– Слышишь? А? Дашка, ты слышишь? Домой пора!
– А?
– Поздно уже! Мы уходим, вставай.
Уходить отчего-то не хотелось. Но Игорь тоже поднялся, а Солоха резво уносила на кухню посуду, ее шорты так и мелькали в дверях, и каждый раз Дашка удивлялась, как хозяйка не застревает в проходе.
Гости обулись и кучей высыпали на лестницу. Румяная Солоха улыбалась им из коридора, обмахиваясь рукой.
– Ну тихо там! Пока! Заходите. Соседей не разбудите.
Они спустили по лестнице и оказались на улице, где у ног тут же закружил холодный ветер.
Катя прыгнула и повисла на спине у Олега, обхватив его ногами за бока. И захохотала.
