Завернув за угол, мы оказались на оживленном перекрестке, где открыли свои лавки торговцы горячей едой и фруктами. На стеклянной витрине было написано: Мартабак. Нам подали самые толстые блины в моей жизни: примерно девять дюймов в диаметре; они были такие пышные, что тесто для выпечки приходилось заливать в металлическую форму. Пузырясь на гладкой плоской металлической жаровне, они поднимались до дюйма в высоту. Я сняла на камеру, как мой блинчик полили сгущенным молоком и посыпали кусочками шоколада, а блинчик Бустами намазали пюре из дуриана. Затем эти толстые блины, больше похожие на пиццы, складывали пополам, как сэндвичи, резали на кусочки и заворачивали в листья.
В другой день все сотрудники ФВА расселись по машинам и мотоциклам и поехали на вечеринку. Азнави остановился у дома, где он снимал комнату, и сбегал за большим тазом сырой рыбы. Каждая рыбина оказалась длиной несколько дюймов, ее выловили буквально только что. Я не знала, что будет. Мы сидели на парковке большой гостиницы, выкрашенной в оранжевый цвет, над входом которой нависала гигантская скульптура орла. На фоне развалин здание выглядело новым – еще один пример того, что люди называли «волей Аллаха». Аллах пощадил тех, кто вел праведную жизнь; их дома и магазины остались нетронутыми.
Начался спор: устроить вечеринку прямо на парковке или где-то еще. Наконец мы пошли к ближайшему дому, одному из немногих уцелевших, и разложили циновки на дорожке. Азнави и несколько ребят из ФВА развели большой костер и принялись готовить рыбу в металлических корзинах. Мы все вместе резали перец и лук, затем смешивали их с соевым соусом и специями и обмакивали в эту смесь рыбу.
Время было подходящее для страшных историй, и кое-кто из ребят рассказал об ачехской магии, передаваемой через два поколения. Некоторые люди достигали такой степени духовного развития, что могли путешествовать во времени, становиться невидимками, отделять душу от тела и посещать другие страны. Один из присутствующих заметил: «Индонезийские военные боятся этих магов».
У меня был запланирован мастер-класс по танцу живота в Джакарте, столице Индонезии, – в четырех часах лету отсюда. Моя подруга Деви из Гонконга, исполнительница танца живота и социальный работник, была родом из Индонезии, она собиралась прилететь и встретить меня в аэропорту Джакарты. Джакарта – крупнейший густонаселенный город Индонезии, расположенный на острове Ява: в нем живет более двадцати трех миллионов человек.
Международный аэропорт Сукарно-Хатта выглядел очень бедно: эскалаторов не было, в туалетах не убирали. В зале отсутствовали кресла, поэтому я надела наушники и села на чемодан ждать Деви. Вдруг я заметила, что на меня смотрит мужчина и серьезно мне о чем-то говорит. Сняв один наушник, я поняла: он пропагандирует добродетели ислама. Меня это удивило, ведь Джакарта хоть и преимущественно мусульманский город, порядки здесь отнюдь не такие строгие, как в Ачех. Спросив, какую веру я исповедую, мужчина пришел в недоумение, когда я ответила: «Никакую». В Индонезии граждане обязаны зарегистрировать свою принадлежность к одной из четырех религий: исламу (девяносто процентов населения), христианству, индуизму или буддизму. В отдаленных районах широко распространен анимизм[10], однако официально люди должны выбрать одну из четырех вышеуказанных конфессий.
