Ранним утром, он благополучно сел на автобус № «19» и уже надеялся заблаговременно прибыть в Школу милиции… Но, неожиданно для самого себя, выходя из автобуса он буквально «натолкнулся» на заместителя начальника нашего курса, старшего лейтенанта, Леонида Александровича Ч, который следовал на службу на этом же автобусе…
Дима, тут же, попытался увернуться и сделать вид, что не заметил Леонида Александровича, но старший лейтенант Ч., выходя из автобуса, громко окликнул его, да еще и сделал ему замечание, за то, что он не здоровается со своим командиром…
Придя на курс, Дима, первым делом подошел к дежурному по роте и попытался договориться с ним о переносе своей смены на более позднюю, с 14:00 до 18:00. Но дежурный, на этот раз, уже не пошел Диме «на уступки» и отказался участвовать в этой авантюре…
В итоге, Леонид Александрович, где-то, в районе 10 часов, проходя возле «тумбочки» в «Димину» смену, посмотрел на Диму, прошел еще несколько шагов, остановился… развернулся и снова подошел к Диме, внимательно осмотрев его «с ног до головы» и сщурив на своем, итак порядком изнуренном и изможденном, лице все морщины, резко спросил: «Сурков! Я что-то не понял, мы же с тобой сегодня виделись в автобусе!?»
Сурков, тяжело вздохнул и, опустив голову, сказал: «Да, Леонид Александрович!»
Леонид Александрович был очень исполнительным, преданным делу сотрудником и очень честным человеком! В нашей курсантской среде он слыл прямолинейным, занудливым, но, по большому счету, беззлобным и безобидным человеком.
Большими интеллектуальными способностями, не в обиду ему, он не отличался. Стараясь, как можно больше соответствовать своему должностному положению, Леонид Александрович, часто пытался «разбавлять» свою монотонную речь на бесконечных построениях чем-то, в его представлении, интересным и полезным для нас, употребляя, как правило, «не к месту» и без должного собственного понимания, «громкие» – обобщенные и ёмкие юридические термины, такие как: конституционный строй, референдум, криминогенная обстановка, правосубъектность, инцидент, правовое поле и др.
Многие, «за его спиной», за это немного подшучивали над ним.
Но на этот раз, Леониду Александровичу трудно было отказать в логике его рассуждений.
– Так, что же это получается, Сурков… я не понял… ты, самовольно покидал расположение курса, находясь в суточном наряде?! – грозно спросил он.
Сурков понял, что отпираться бесполезно… Но, признавшись в этом, он все же попытался тут же выкрутиться и стал на ходу «сочинять»: … что ему надо было срочно за чем-то, куда-то, ненадолго отойти, а точнее отъехать…
Но эти его жалкие потуги, на этот раз, не произвели на старшего лейтенанта Ч. какого-либо сильного впечатления и не возымели должного эффекта – не вызвав у него никакого чувства сострадания и сопереживания и он, находясь уже в состоянии достаточно высокой степени душевного волнения, своим «едким» голосом, громко и резко произнес:
– Передайте дежурному, я снимаю Вас с наряда! Заступите в новый суточный наряд после обеда! Вам все ясно?! Объяснительную мне на стол!
Таких, и подобных тому историй, которые регулярно происходили на нашем курсе, было очень много…
Но самое главное, нам очень повезло с нашим «Ротным» – начальником нашего курса Евгением Геннадьевичем Л.!
От природы он был человеком умным, рассудительным, степенным и вообще сочетал в себе, пожалуй, все лучшие мужские качества. Кроме того, будучи очень хорошо воспитанным человеком, он обладал хорошими манерами держаться в обществе и, ко всему прочему, был ещё и наделен здоровым чувством юмора!
