Глина и кости. Судебная художница о черепах, убийствах и работе в ФБР - страница 2

. Я подумывала пожертвовать свое тело в интересах науки, а что может быть лучшим выбором, чем Ферма Трупов? Заполняя онлайн-форму на сайте, я обратила внимание, что там запрашивается фотография с водительских прав. Я поморгала, чтобы убедиться, что зрение меня не обманывает. Фотографии! На Ферме Трупов были снимки доноров! К тому же они сами передали Институту права на свои тела, так что их можно было использовать для исследований.

Я до того разволновалась, что у меня мутилось в глазах, а в мозгу уже начал строиться план: «Я соберу команду, и мы поедем туда. Изучим каждый череп и получим все фотографии, которые у них есть. Сможем прояснить множество вещей, и о наших открытиях будут знать все судебные художники!»

Я представляла себе занятия по лицевой аппроксимации в Академии ФБР и каталоги, которыми смогут пользоваться специалисты. Может, даже онлайновую базу данных 3D-моделей черепов. Возможности казались мне безграничными, и вместе с ростом числа тел на Ферме Трупов возрастал и мой энтузиазм.

За последние годы я навидалась ужасов вроде места падения самолета и успела понять, что «размазать мозги по стенам» не всегда бывает эвфемизмом. О таком меня не предупреждали при собеседовании на работу и, наверное, правильно сделали, потому что я запросто дала бы задний ход. Но теперь я могла смотреть на отрезанные головы, поедая клюквенный маффин, и не испытывать никакого дискомфорта.

– Почему ты выбрала эту работу? – Мне часто задают этот вопрос, и я вовсе не хочу сбить человека с толку, когда отвечаю, что это произошло… само собой.

Я прошла долгий путь, сначала поступив в армию, а потом годами перебиваясь на подработках, чтобы получить диплом. Ну а дальше удача, терпение и подготовка объединились, даровав мне лучшую и, осмелюсь сказать, крутейшую работу на земле. Работу, которая досталась мне нелегко и за которую мне некоторое время пришлось цепляться зубами и ногтями, чтобы ее не потерять.

В Бюро есть два типа сотрудников: агенты ФБР и все остальные. Я принадлежу ко вторым – тридцати пяти тысячам вспомогательного персонала, который занимается именно тем, о чем говорит его название. Работа агентов – ловить плохих парней, моя работа – помогать агентам, рисуя портреты, вылепливая маски и воссоздавая лица по черепам.

Большинство людей считают, что в ФБР работают суровые парни в черных костюмах. Можете мне не верить, но агенты – такие же люди, как вы или я, с семьями, друзьями, с чувством юмора, и если судить по тем, с кем мне приходилось сотрудничать, высочайшим профессионализмом и преданностью своей работе. Большинство агентов ФБР работают в пятидесяти шести полевых офисах по всей территории США либо в шестидесяти трех заграничных – по всему миру.

Всего в ФБР трудится 14 000 женщин, и большинство – во вспомогательном персонале; специальными агентами являются только 2700. Примерно половина из 21 000 служащих-мужчин (11 000) – агенты, то есть соотношение агентов-женщин и агентов-мужчин составляет один к четырем.

В Лабораторном отделе, где я работала, примерно шестьсот служащих, и большинство из них – вспомогательный персонал. Кроме судебных художников, там есть ученые, аналитики ДНК, геологи, антропологи, эксперты по огнестрельному оружию, фотографы, криптологи и многие, многие другие.

Лаборатории ФБР – это не военная организация, хотя у нас действуют строгие правила, процедуры и даже процедуры по составлению процедур. Здесь никто не выкрикивает приказов и не ставит под сомнение каждое решение, принятое сотрудником. Мы профессионалы, мы знаем свое дело и являемся экспертами в своих областях.