Но этот комок никак не мог принадлежать ей и по другой причине: у неё никогда не было такого цвета волос, да и у женщин из ближайшего окружения – тоже. Откуда же взялся этот «кокон»? А след ноги? Перед больницей Даша тщательно вымыла полы, понимая, что после возвращения сделать это практически одной рукой будет проблематично. Она и двумя-то руками делать уборку не любила, и как только за неё принималась, обычная двухкомнатная квартира в шестьдесят квадратных метров с двумя лоджиями превращалась в какой-то бескрайний дворец с бесконечными лабиринтами.
Более того, перед её госпитализацией дни стояли сухие, а этот отпечаток попал в квартиру явно после дождя, который шёл, когда она лежала в стационаре. Кажется, в ночь после операции.
Ключи от квартиры были только у сына, лежали в его домашнем сейфе, но Дима никогда не наведывался в её отсутствие, ни разу. Некогда ему было и незачем. Да и представить, чтобы сын вдруг пошёл в грязной обуви по дому, было просто немыслимо. Он как-то даже поворчал на неё, когда они вместе выходили из её квартиры, и она, уже обутая, прошлась за чем-то в кухню. Дескать, как можно по квартире ходить в кроссовках, в которых была на улице! Но тогда на ней была чистая обувь, а тут с улицы – и по ковру. Так не могли поступить свои, только чужие. И уж точно не Дима. Явно маловат этот след для её двухметрового красавца сына с сорок пятым размером ножки.
Леденёва попыталась сфотографировать фрагмент отпечатка. Но он, отчётливо видимый глазом на блестящем ламинате, не просматривался через камеру телефона. Ни от окна, из которого падал солнечный свет, ни со стороны полутёмного коридора, ни сбоку. Она вышла в прихожую и пересмотрела подошвы всей своей летней обуви – ничего похожего на ту, что оставила след. Отмотав от рулона салфеток кусок ткани и смочив его под краном, Даша оттёрла с пола грязь и прихватила тканью комок волос. В этот момент ей показалось, что в нём находится засохшая вошь, но приглядевшись, поняла, что это просто соринка.
Вышвырнув всю эту гадость из кухонного окна, чтобы больше ни минуты не оставлять её в доме, пусть даже и в мусорном ведре, она пошла в ванную мыть руки… И тут увидела на белой раковине под металлическим краном длинный чёрный волос.
– Да что за чертовщина такая, – громко и отчаянно выговорила хозяйка квартиры, в которой явно кто-то побывал в её отсутствие, и принялась проверять, что у неё пропало.
Очень скоро стало ясно, что ничего. Она заглянула в стоящую в спальне на комоде черепаху-шкатулку, где лежали повседневные золотые изделия. Всё на месте. Полезла в тайник, в котором прятала кольца с бриллиантами и дорогие подвески, а также немного долларов и евро, приготовленных для поездки за границу и оставшихся невостребованными в связи с объявленной пандемией…
Конечно, воры смогли бы при желании отыскать её «схрон», но им потребовалось бы на это немало времени. Стало быть, не нашли, или не искали. Более того, на том же компьютерном столе, у которого кто-то оставил след, на самом видном месте, лежал дорогой кожаный кошелёк со всеми её банковскими картами и десятью «волшебными» купюрами по тысяче рублей. Она собирала деньги, буквы на которых содержали её инициалы «ДЛ» или, наоборот, «ЛД», веря, что они притягивают прибыль.
Вспомнился анекдот: «Возвратился из отпуска, вижу, что дома побывали воры, но ничего не взяли. И так мне стало обидно»…
