Если бы Степан решил нарисовать себя в это утро, он бы обязательно изобразил и яблоню, и край крыши, откуда был виден весь соседний двор, и альбом для рисования
Из соседнего дома доносились голоса соседей – к ним на помощь пришли друзья взрослого мужчины. Они вместе двигали мебель, выбрасывали старую рухлядь прямо из окон на землю и распевали какие-то походные песни. Мальчишки не было видно.
«Пошел местную флору и фауну осматривать», – подумал с некоторой завистью Степан. Ему и самому хотелось иногда искупаться в речке, а приходилось купаться в баке с водой для полива огорода или поливая себя из шланга. Степа принялся за шевелюру своего нового героя.
Почему так получилось, что ему было сложно общаться со сверстниками – он и сам не знал. Бабушка говорила, что его испортила мать. Хотя как могла его испортить любимая мама – он и понятия не имел. Ведь с ней-то как раз он любил долго разговаривать по вечерам, придумывать разные истории и сочиняя комиксы про своих героев. Но факт оставался фактом – Степану всегда было, что рассказать своим одноклассникам и знакомым по сети, но он предпочитал побольше молчать и слушать других.
Бабушка снизу поливала огород возле дома и что-то подпевала новым соседям. Герой получался слишком тощим, Степан даже подумал, что ему будет сложновато летать с таким весом, любой ветерок сможет его снести. Но рисунок оказался таким жизнерадостным и легким, что переделывать героя Степа не решился.
На соседней крыше послышался шум, треск, и, наконец, из-за трубы показался соседский мальчишка. В волосах у него застряли опилки и кусочки облетевшей штукатурки, на руках красовались новоприобретенные ссадины, а сам обладатель такой боевой внешности казался довольным и радостным. Увидев Степана, мальчишка замахал рукой и закричал:
– Привет! Я думал, ты вообще из дома не выходишь, а ты на крыше! Можно я к тебе?
С этими словами мальчишками мелкими шагами перешел по крыше поближе к Степиному дому. Степан хотел сначала отказаться, объяснив это надвигающейся уборкой дома, но потом почему-то передумал и только крикнул:
– Здесь далеко прыгать. Там внизу лестница есть!
Мальчишка посмотрел на землю, до которой оставалось не меньше трех метров, сжался в комок, а потом резко выпрямился и прыгнул. Снизу никто даже не понял, что произошло, но Степан отчетливо увидел, как мальчишка словно пролетел два метра, которые разделяли их крыши, и плавно приземлился рядом с ним. Это казалось невероятным. Это был даже не столько прыжок, сколько полет. Но мальчишка стоял рядом со Степаном, живой, в царапинах и с неизменной улыбкой на лице.
– Ты что, правда купаться не ходишь? Я не проживу без воды, а мне до конца августа здесь отбывать. Мама запретила нам с папой раньше сентября в город возвращаться, сказала: «Буду отдыхать от вас, спиногрызы!».
Мальчишка уселся на самый край крыши, опустил ноги вниз и стал рассматривать найденный рядом альбом с рисунками Степана.
– Сам рисуешь? У нас в классе тоже девчонка есть, классно рисует, но она все фрукты и рыб каких-то, а у тебя такие персонажи!
Степа рассматривал мальчишку. Тот был похудее самого Степана, но из-за цепкого взгляда и боевого характера он казался немного старше – лет тринадцати – четырнадцати. Степе было не жалко альбома, хоть он его и не показывал никому, кроме мамы. А здесь – совершенное равнодушие, пожалуйста, смотрите! Даже самому удивительно! И даже хочется узнать, что по этому поводу думает его новый знакомый.
