– Но мы всё же Вас осмотрим. Для верности, – сказала Наташа, опуская руки и делая шаг к Ефиму.
Тот отшатнулся и, приглядевшись ко всем троим, вдруг воскликнул:
– А вы чё это… Дети что ли? Не дохтуры?
Лена удивлённо посмотрела на него.
– Вы только что заметили?
Лицо Наташи вдруг просияло пониманием, и она от переполнявших её чувств и мыслей хлопнула в ладони, от чего бедный Ефим снова отпрыгнул назад и чуть не упал.
– Он ведь только что из бара! – воскликнула Наташа.
– Ну, и что? – одновременно спросили Сафиуллин и Лена.
– Он же там пил!
Недоумённое молчание.
– Вы что, не понимаете? Этиловый спирт периодически действовал не его мозг. Липидные оболочки разрушались и восстанавливались, но именно в момент их разрушения Пальчиков ожил в Юре! Нейронная сетка Пальчикова повреждена, он пьян! – Наташа ликовала.
– То есть «Мемолин» заставил расти в мозге Юры заведомо повреждённые нейроны? – испуганно спросила Лена. – Это не может быть опасным для Юры?
– Думаю, нет, – сразу посерьёзнела Наташа. – Да и новая нейронная сетка, скорее всего, полностью восстановится через некоторое время. Есть, конечно, вероя…
В этот миг Ефим метнулся к двери прямо через Наташу. Сафиуллин среагировал моментально. Он одним прыжком настиг его, опрокинув на пол. Тот, падая, успел зацепить Наташу и пару приборов. Раздался громкий треск, закричала Наташа, их накрыло осколками стекла и чем-то ещё.
Сафиуллин лежал на Ефиме, стараясь удержать его, что было довольно сложно: Пальчиков отчаянно сопротивлялся, используя всю развитую мускулатуру Юры.
– Лена, биоморф! Скорее! – крикнула откуда-то слева Наташа.
– Уже! – ответила совсем рядом Лена и воткнула шприц в руку Ефима. Через несколько секунд он перестал брыкаться и, в конце концов, обмяк, потеряв сознание.
Сафиуллин тяжело поднялся.
– Ну, вы, детки, даёте! Мне в своё время такие эксперименты даже не снились!
– Но Вы же тоже занимались генетической памятью, – сказала Наташа, вытряхивая из волос осколки стекла.
– Занимался, – согласился он, – но пределом моих мечтаний были реалистичные галлюцинации, повествующие о жизни далёких предков, может быть, даже жителей Средневековья. Но об оживших мертвецах я даже и не думал!
– Мы тоже, – призналась Лена, испуганно глядя на Юру и заботливо стряхивая с него стекло и обломки разбитых приборов. – Ох, зачем я согласилась на этот эксперимент! Они же могут погибнуть!
– Мне кажется, они и без тебя нашли бы способ испытать препарат на себе, – успокаивала её Наташа, поглаживая подругу по плечу. – Бедный Юра! Поддался уговорам этого эгоиста! Лучше бы Ерёмин испробовал «Мемолин» только на себе! Не жалко!
Пренебрежительный тон, с которым она говорила о Роме, совсем не понравился Сафиуллину, но он промолчал: вдруг его потомок и вправду не самый лучший человек.
– Юра же сказал: Рома обладает парапсихологическими способностями, а он – нет. А Юра хотел проверить, как препарат действует на разных людях, – напомнила Лена, пытаясь поднять Юру с пола. – И не наговаривай на Рому! Юра сам предложил помощь!
– Постойте-ка! – сразу оживился Сафиуллин. – Роман обладает парапсихологическими способностями?
– Ну, да, – ответила Наташа, не понимая, почему он так удивляется этому.
– Значит, я тоже, правильно? – уточнил учёный.
– Скорее всего, – неуверенно произнесла Наташа.
– Ребята, извините, конечно, но, может быть, вы мне поможете? – прошипела Лена, силясь одна дотащить бесчувственное тело Юры до кушетки.
