– Нет. – Северянин попытался подняться на постели.
Доктор тут же помог, подоткнул подушку.
– Пить хочется. И голова немного кружится. Странно все получилось.
– Что вам сказал этот ваш проводник… кажется, Костыль?
– Он сказал, что знает дорогу к заводу номер два. В Загоне много говорят об этом месте. Я слышал, несколько месяцев назад один из грабберов нашел там заброшенный склад, на котором может быть Панацея.
– И где сейчас этот граббер?
– Умер. У него была лучевая проказа.
– Скверно. И вы поверили в эту историю?
– Если бы я не верил в истории о Панацее, то не прилетел бы на Аваллон.
– Логично. Причем прилетели вы тайно, нелегалом, насколько я знаю. Ваше имя не числится в базе данных МГКС, официально действующих здесь компаний и научных сообществ. Как вам это удалось?
– Удалось, и все тут. Какая вам разница?
– Странный поступок для человека, который на Земле вел довольно стабильную и обеспеченную жизнь. Профессор истории одного из престижных университетов, лауреат многих премий, кумир студентов. Что вас заставило отказаться от всего этого и пополнить число безумцев, рыскающих по этой планете?
– Я же сказал – Панацея.
– Похоже, вы серьезно верите в ее существование.
– Человек в моем положении хватается за любую надежду.
– Вы больны?
– Нет. Но моя жена страдает редкой формой рака. Я надеюсь спасти ее.
– То есть вы считаете, что Панацея ей поможет? – Зебровски сдержал смешок, ему не хотелось обижать этого странного человека. – Сказать по чести, я удивлен. Если бы мне это сказал какой-нибудь полуграмотный граббер, за плечами которого только тюрьмы и аваритовые копи, я не удивился бы. Но вы.…Где сейчас ваша жена?
– На Земле. Она… спит. Я упросил врачей погрузить ее в криобиоз.
– Рискованное мероприятие. Последствия криобиоза до сих пор толком не изучены.
– Нам нечего терять. Ничтожный шанс на спасение все равно остался.
– Простите мое любопытство, но где вы взяли деньги на заморозку? Я слышал, что эта процедура очень дорогостоящая.
– Я продал все свое имущество. Дом, банковские бумаги. Словом, все.
– Преклоняюсь перед вами. – В голосе Майора послышалось уважение. – Вы очень любите свою жену. Такую любовь нечасто встретишь. Теперь я понимаю, что заставило вас прилететь на Аваллон.
– Зачем вы наводили обо мне справки?
– Затем, что я офицер разведки военно-космических сил Восточной Конфедерации, спецотдел «Галактика». И нахожусь здесь с секретной миссией моего командования. А вы своими поисками счастья и бессмертия создали мне проблему, которую я теперь пытаюсь решить без прямого ущерба для вас.
– Сожалею. Я не хотел.
– Однако теперь вы мой гость. Вернее, вы автоматически становитесь моим сотрудником. Уж извините, так заведено у нас в разведке.
– Вы хотите сказать, что я завербован?
– Именно. И отказаться вы не сможете. Такова плата за проникновение в тайну, которая вам не предназначалась. Но вы не волнуйтесь, Николай Дмитриевич, на нас работает немало грабберов. Аваллон – слишком скверное место, и выживает здесь лишь тот, кто имеет сильных покровителей.
– Николая Кольцова больше нет. Есть Ник Северянин, так меня прозвали в Загоне.
– Превосходно. Неплохой оперативный псевдоним.
– Не понимаю, чем я могу быть вам полезен.
– Можете. Вы сильно удивили нас, оставшись в живых после импульса. И заинтересовали. Я даже знаю, как мне следует вас использовать. Но этот разговор мы отложим на некоторое время. Вам надо подлечиться, а мне обдумать, какое задание я мог бы вам для начала поручить.
