– А ты стаканами глотал белое вино.
– Я остался верен этому… как и многим другим вещам.
Он кивнул официанту, сделал заказ и снова переключил внимание на Тесс.
– Волосы у тебя все так же хороши, – вздохнул он, не скрывая восхищения. – Ну просто Златовласка из детской сказки.
– Жаль только, что я не хожу к Медведям, чтобы похлебать из их мисок и поспать на их кроватях.
– Досадно, я сразу нарядился бы в гризли… Ладно, хватит об этом. Ведь ты встретилась со мной, чтобы поговорить о своем друге Матье, верно?
– Да. Я знаю, что ты ни за что не раскроешь профессиональной тайны, но я не могу перестать за него беспокоиться. Он стал неузнаваем.
– Думаю, он и сам себя не узнает.
– Он справится с этим? Станет таким, как раньше?
– Сначала нужно, чтобы он этого захотел. Может, он больше всего на свете и не хочет стать «таким, как раньше»?
– Так ведь его проблема в том, что он слишком перенапрягся в работе!
– Не своди проблему к очевидности. Когда так внезапно отключаются, речь может идти о куда более скрытых и глубинных причинах.
– Но ведь до сих пор он казался вполне счастливым…
– А ты можешь с уверенностью сказать, в чем заключалась его концепция счастья?
– Ну да, ты прав, не могу.
Разочарованная, Тесс поняла, что, как она и думала, почти ничего не сможет вытянуть из психиатра. Глядя на волны, она допила коктейль. Сколько еще времени продлится эта жуткая неопределенность? Любить человека, который, казалось, совершенно утратил вкус к жизни, представлялось ей невозможным.
– Ты до такой степени к нему привязана? – внезапно спросил Бенуа ласковым тоном.
– В нормальном состоянии, такой, каким он был, когда мы с ним встретились, Матье был самым замечательным человеком на свете.
– Чем именно «замечательным»?
– Он обладает безумным обаянием, даже не отдавая себе в этом отчета, что делает его еще привлекательнее. Он скромен, умеет слушать другого, и при этом его переполняет энергия. И с женщинами он ведет себя особенно: очень деликатен и в то же время настоящий рыцарь. Это честный, прямой человек, полный альтруизма. Ценит свободу других и при этом готов выложиться до конца, чтобы сделать приятное близким. Он обожает литературу, прекрасно говорит, готов поделиться всем, что у него на сердце. И никогда не ведет себя высокомерно. Все сотрудники магазина его боготворят. Он стремится преуспеть, но деньги на самом деле для него не имеют решающего значения.
– Каков портрет! Так это само совершенство, а не человек, – с иронией произнес Бенуа.
– Так и было. А сейчас он отказался от всего на свете, в том числе и от меня. А между тем я была уверена, что мы любим друг друга и нам удастся с ним что-то построить…
Она подняла голову, посмотрела на Бенуа, который на этот раз промолчал, словно забыв поддержать диалог очередью заученных вопросов.
– Прости, пожалуйста, – сказала она. – Тебе наверняка неприятно это слушать.
– Да нет, что ты. Какая разница! Ты имеешь полное право любить кого хочешь.
– Наверное, ты считаешь меня глупой, раз я вот так его жду и все еще надеюсь?
– Любовь не глупа и не умна. Позволь только напомнить, что тебе уже тридцать семь, Тесс. На любое созидание требуется время, и тебе лучше знать, есть ли оно у тебя.
– Надеялась, что ты мне об этом скажешь.
– Я не прорицатель. И потом, я еще продолжаю себя считать слишком причастным, если так можно выразиться, чтобы демонстрировать полную беспристрастность. Что касается меня, то во времена нашей «ничтожной интрижки» я мечтал построить это «что-то» с тобой… хотя и не считал тебя идеальной женщиной!
