От размышлений и выводов, к которым я неизбежно прихожу, мне становится холодно, и я залезаю под одеяло, внимательно рассматривая комнату. Светло-желтые обои украшают стены, а перед окнами висят шелковые занавески. В комнату залетает теплый воздух. С другой стороны помещения открыта дверь, ведущая в маленькую ванную, у стен которой располагаются белый шкаф, украшенный искусно вырезанным орнаментом, и подходящий под ансамбль туалетный столик. В самой же комнате стоит несколько кресел, а рядом с кроватью расположена тумбочка, на которой стоят стакан и кувшин со свежей питьевой водой. Если бы это не были покои Люцифера, я бы чувствовала себя принцессой под этим белым шелковым одеялом.
Время от времени две служанки приносят мне еду, которую я съедаю до последней крошки. Я еще никогда в своей жизни не ела таких вкусных блюд. Я пытаюсь разговорить девушек, но они не произносят ни слова. Они либо дали ангелам какой-то обет молчания, либо те вырезали им языки, растерянно думаю я. Эти кающиеся действуют мне на нервы.
Когда вечером они снова приходят в мою комнату с подносом, за ними следует Люцифер. Девушки смотрят друг на друга и перешептываются. Очевидно, их языки все еще на месте.
– Добрый вечер, Мун, – говорит мне ангел. – Как ты себя чувствуешь?
– Я чувствую себя как свинья, которую откармливают перед тем, как отправить на скотобойню.
Сегодня в меня явно больше ничего не влезет.
Его брови вдруг поднимаются.
– Судя по всему, ты отлично отдохнула, по крайней мере, твой длинный язык теперь как новенький. Отличные новости.
Я презрительно фыркаю, но не отвечаю. Что он вообще знает о моем языке?
– Все-таки попробуй это мороженое. – Люцифер садится на край моей кровати и протягивает миску прямо мне под нос. – Вкус просто восхитительный.
Мое внутреннее сопротивление тает при виде светло-желтых сливочных шариков, и я чувствую, как во рту скапливается слюна. Немного мороженого мне не помешает, тем более учитывая, что оно посыпано карамелизованными орешками, а я почти совсем не помню, когда пробовала мороженое в последний раз. Оно было банановым, отец купил мне его за три дня до Вторжения. Я хватаю миску, вонзаю ложку в содержимое и отправляю ее в рот. Мои вкусовые рецепторы взрываются, и я ненадолго закрываю глаза. Когда я снова их открываю, я вижу перед собой веселое лицо Люцифера.
– Неужели слишком расхвалил его?
Я качаю головой:
– Я хотела бы питаться этим до конца своей жизни.
– Это можно устроить.
– Потому что до конца моей жизни осталось немного? – резко выдыхаю я. Почему я вообще разговариваю с ним?
Люцифер смеется:
– Нет. Потому что мне нравится смотреть на тебя, когда ты наслаждаешься этим мороженым.
Я не знаю, что ответить, и думаю только о том, что не влюблюсь в ангела, который добр ко мне, во второй раз. Достаточно уже и того, что Кассиэль подкупил меня шоколадом и заставил потерять из виду свою цель. Я отправляю следующую ложку мороженого в рот и замечаю, что капля десерта падает на одеяло.
Люцифер машет одной из служанок.
– Поменяйте постельное белье, – командует он им, пока я смущенно вытираю пятно.
– В этом нет необходимости, – говорю я. – Я и сама могу это сделать.
– Ты мой гость, Мун де Анджелис, а мои гости не работают.
– А еще гостей обычно не запирают в комнате, – отвечаю я. – Но, вероятно, у вас на небесах несколько иные представления о гостеприимстве.
Интересно, он знал моих предков? Это странная мысль.
