– Убил единорога? В собственном лесу? Да он сумасшедший, – Фиро отошел от девушки и в раздумьях присел на край стола. – Ясно. Подойди.
Таша робко шагнула навстречу. От мертвеца пахло падалью, слабый сладковатый запах пугающе щекотал ноздри, наводя на воспоминания. Если бы там, в лесу, она знала…
– Ближе, – Фиро отстегнул перевязь с мечами, стянул через голову кольчугу и лег на стол.
Встав рядом, девушка с замиранием сердца рассматривала распластанное перед ней тело: мускулистый живот, широкие выступающие ребра и торчащие из-под грубого кожаного ремня кости таза.
В животе сбоку зияла страшная рваная рана, почерневшая, с синими краями. Таша отвернулась и сглотнула слюну, сдерживая тошноту.
– Я сейчас, подожди секунду, – голос предательски дрожал.
Принцесса безнадежно пыталась унять дрожь в руках.
– Вытащи застрявший наконечник, – сказал Фиро мягче. – Чего ты боишься?
Таша сделала глубокий вдох и аккуратно накрыла ладонью рану.
– Не больно? – спросила встревоженно.
– Я уже давно не чувствую боли. Почти.
Фиро, приподнявшись на локте, протянул руку и взял девушку за запястье. По телу Таши прошла ледяная волна, когда холодные пальцы будто стальным браслетом сжали ее кисть и заставили погрузиться в мертвую плоть. – Не бойся, – голос мертвеца стал тихим и хриплым.
– Говори со мной о чем-нибудь, – попросила девушка, пытаясь нащупать засевший внутри чужого тела предмет. – Я боюсь, что сейчас упаду в обморок! – перед глазами принцессы скакали белые искорки, а сердце предательски ухало, с грохотом проваливаясь в пятки.
– Твой Байрус, что, сплавил единорожий рог с металлом?
От резкого движения Ташиной руки Фиро поморщился. Видимо, что-то он все же ощущал.
– Не знаю, – ответила принцесса, пытаясь дышать ровно.
Наконец ее пальцы уперлись в обломок стрелы. Девушка сжала его и с силой потянула, отчего тело мертвеца вдруг пошло судорогой.
– Полегче, полегче! – «пациент» задергался на столе. – Эта дрянь там здорово засела.
– Терпи, – Таша собралась с силами и, неожиданно для Фиро, закрыла ему рот свободной рукой, а потом, не дав очухаться, резко рванула обломок наружу.
Мертвец завертелся на столе, выгнул спину и, запрокинув голову, приглушенно захрипел. Когда Таша отдернула руку от его перекосившегося рта, он взвыл от боли. В ужасе отскочив в сторону, принцесса швырнула на пол окровавленный наконечник и со страхом смотрела, как Фиро в агонии катается по столу. Наконец он затих, оставшись лежать на спине.
– Ты жив? – с сомнением спросила Таша, пятясь к двери и, видимо, еще не вполне осознавая абсурдность своего вопроса.
– Нет, – еле слышно ответил мертвец. – Давно уже нет.
Он медленно поднялся и, пошатываясь, пошел вдоль стола, опираясь на стулья. Из разорванного живота ручьями струилась черная густая жижа, перемешанная с кровью, такие же черные дорожки бежали от уголков губ, растекаясь по груди и шее.
– Иди сюда! – глаза мертвеца полыхали, как раскаленные угли, и Таша в страхе повиновалась.
Пальцы Фиро мгновенно сжались на ее плече, и он рывком прижал девушку к стене.
– Прости, принцесса, но что-то я проголодался, – пугающе прошептал он.
– И это твоя благодарность? – Таша сверлила его глазами, глядя в упор, прямо в темные колодцы расширившихся еще больше зрачков. – Сожрешь меня?
– Трудно справляться с инстинктами, тем более, когда основной инстинкт всего один – есть, – мертвец наклонил голову, внимательно разглядывая обреченное и измученное лицо своей жертвы. – Ничего не могу с собой поделать.
