И не думать о том, что завтра, возможно, всем придётся умирать. Грод, Даэвин, Штраух, с натяжкой, Морохир, драгуны и солдаты, неужели, думал Вальдман, все эти приятные люди и нелюди завтра превратятся в хладные трупы? И главное, сможет ли он к этому когда-нибудь привыкнуть?
– Ну, это мы ещё посмотрим, – зло проговорил про себя стрелок, потягивая самокрутку.
– Что, прости? – переспросил его Даэвин.
Вальдман вырвался из раздумий.
– Ничего, – ответил он, – О, смотри, переворачивать пора!
***
А вечер начинался странно, вместе с ослепительно ярким закатом, в горы прибыл и изрядно потрёпанный неполный полк имперских солдат. Всё ещё бравые, но уже изрядно уставшие, вояки хотели только одного: завалиться на привал и поесть с дорожки. Однако норма выдачи еды на день была уже целиком израсходована, видимо, кто-то из орденского начальства считал, что город ждёт долговременная осада.
Вальдман уже прошёлся несколько раз по крепости, поговорил с солдатами и счёл, что здешние рыцари либо дураки-оптимисты, потому думают, что такая толпа, как внизу, не смоет их к чертям со всеми регалиями, либо дураки-трусы, потому что не хотели это признавать. В любом случае, ничего путного от них ждать не приходилось, они ели ту же пищу, что и простые пехотинцы, однако тот факт, что почти каждый из них еле-еле помещался в свои доспехи, делал демонстрацию излишней.
В общем, серую вонючую баланду с мясом, принадлежность которого не смог вычислить даже опытный нос верберда, к вечеру развозить уже закончили. Солдатики грустно скрипели зубами и почёсывали под кирасами опустевшие животы, однако, наёмников, по привычке, это не волновало. Вальдман, например, с восхищением обгладывал хрустящую кабанью ногу, немного рыча от удовольствия и пугая своих соседей.
Остальные тоже были заняты делом. В общем, атмосфера появилась как-то само собой и теплилась неповторимым уютом.
И тут случилось что-то странное, такие моменты, конечно, скрепляют людей, но напрочь портят им всё настроение. Группка солдат, что были на позиции выше, подошла неуверенной походкой, отбивая пыль грязными ботфортами, и остановилась у костра, прямо рядом с Вальдманом. Один из непрошенных гостей заявил:
– Именем Императора, мы требуем, чтобы вы поделились с нами своей пищей и питьём!
Револьвер с молниеносной скоростью сверкнул в лучах закатного солнца и уже через мгновение смотрел своей чёрной пустой глазницей прямо в лицо парламентёра.
– Кому это нам? – не поднимая головы спросил Вальдман.
В другой ситуации он даже не прекратил бы есть.
– Имперским…мушкетёрам…пожалуйста…– голос стал менее уверенным, словно то, чему учили более опытные сослуживцы быстро выветрилось из бедовой головушки.
И тут Вальдман всё-таки посмотрел в лицо говорящего и его свиты. Он с досадой убрал револьвер обратно в кобуру. В который раз ему пришлось тяжело вздохнуть.
– Хоть один из вас начал бриться? – спросил он.
Практически влажные глаза мальчишки сейчас вызывали лишь жалость, как и глаза его компании. Грод с усмешкой сплюнул на землю.
Кучка зелёных новичков в ржавых кирасах стояли сейчас перед тремя побитыми жизнью мужиками. Они чувствовали, что каждый из них наверняка вот таких вот юнцов передушили голыми руками, наверное, по полку на брата. И это если не считать целой свары эльфов, тихо сидящих у того же костра.
А потому Вальдман в итоге спросил:
– Кто вас послал? Эти?
